— Значит, отец или, вернее, вы оба все это время находились в контакте с моей матерью, а я считала ее пропавшей без вести? Иногда я думала, что она уже умерла. Как вы могли так жестоко обойтись со мной, Клара? Так нельзя поступать с людьми! Это была такая же ложь, как и все остальное, что делали вы с отцом.
Я говорила слишком громко, нарушая правила приличия. Клара слушала меня совершенно невозмутимо, лицо ее скрывалось за огромными темными очками и клубами дыма.
— Он любил ее и именно потому старался не терять с ней контакт. Некоторым людям необходимо испытывать это чувство — неразделенную любовь. Оно приносит и боль, и радость. Я знаю по себе. Ты находилась вне того любовного треугольника, который сложился в нашей семье, Фелиция, и должна хорошо понимать это и смириться. Кроме того, твою мать никогда не интересовала твоя судьба. Если бы она хотела, то могла бы без труда связаться с тобой. Но она не желала ничего знать о тебе!
— Но почему? — задала я детский вопрос.
— Потому что не все матери любят своих детей. Беатриса — какое ужасное имя! — в своем стремлении обрести счастье испробовала все: от наркотиков до религии. Но материнство исключено из этого списка. Вондрашек всегда находился в курсе того, где она жила и чем занималась. Он был ее тенью, и она ненавидела его за это. Он был одержим ею, ты не знала?
— У меня было дрянное детство, Клер.
Клара засмеялась:
— Как у всех нас. Моя мать, например, вносила свой вклад в борьбу за свободу и братство. Через день она приводила к нам в дом нового любовника. Мы жили в двухкомнатной квартире в панельном доме. Я на всю жизнь запомнила эти буйные социалистические ночи. В пятнадцать лет я пошла по ее стопам. И как ты думаешь, что я в первый раз ощутила? Из всех моих чувств самым обостренным оказался слух. Во время занятий сексом я ловила каждый звук, каждый шорох. Слух был моей эрогенной зоной. Позже я начала записывать все шумы во время полового акта на пленку и прокручивать ее, чтобы получить хоть какое-то удовольствие.
— Мне очень жаль, Клара.
Клара махнула рукой:
— Бывают более отвратительные извращения. Ты не должна обижаться на отца. Вондрашек любил тебя. Он был честен во всем, что касалось чувств. Представь себе, он позволял мне подслушивать и даже записывать на пленку то, как он занимался сексом с другими женщинами. Этот подлец полагал, что тем самым доставляет мне удовольствие.
Нет, я не желала об этом слушать! Клара сегодня обрушила на меня поток жестокой правды. Долго еще собирается она мучить меня? Она пила без остановки, как будто хотела утопить Вондрашека в себе и погибнуть вместе с ним.
