Понемногу у нас становится много общего: конфеты и папиросы, которые мы покупаем в лавках в более или менее далеких деревнях, сапожные щетки и ваксы; иногда – кровати, мыло. Я ко всему этому привык, и мне это даже нравится, я могу заснуть, когда рядом разговаривают громко 5 человек, могу не умываться, долго быть без чая, скакать утром в карьер, писать пропуски рабочим, едва встав с кровати».
4 сентября: «Опять воскресенье, все уехали, единственный день, когда я могу сколько-ниб. отвлечься от отряда и написать письмо. Тебе его передаст на днях Конст. Алексеев. Глинка [208] , очень милый, смелый и честный мальчик (табельщик), потомок композитора… Если хочешь, пришли чего-ниб. вкусного вместе с Любой – немного, чтобы Глинке было не тяжело везти – для всех нас. Как твое здоровье, я часто думаю о нем…
Я озверел, полдня с лошадью по лесам, полям и болотам разъезжаю, почти неумытый; потом – выпиваем самовары чаю, ругаем начальство, дремлем или засыпаем, строчим в конторе, иногда на завалинке сидим и смотрим на свиней и гусей. Во всем этом много хорошего, но, когда это прекратится, все покажется сном» [209] .
В октябре Александр Александрович получил месячный отпуск и съездил в Петербург. Любовь Дмитриевна еще осенью уехала в Оренбург, где играла весь зимний сезон в труппе антрепренерши Малиновской. На пустой блоковской квартире жила я со своей Аннушкой и Пушком [210] . Отпуск прошел как-то незаметно, и Ал. Ал. вернулся на Пинские болота к сроку. Еще до отъезда в отпуск он перешел обратно в штаб. Были слухи о каких-то переменах, но оказались ложными. 7 ноября Блок пишет матери из штаба: «Мама, мы сидим с Идельсоном (который тебе просит кланяться) у камина в комнате в княжеском доме после «трудового дня». В доме осталось всего 6 человек, в комнате нас всего 3… Тихо, мягкий снег, время пошло тише. Ничего не произошло существенного… Никуда мы не едем, все по-старому, только – зима. Дни были холодные, но мне тепло в фуфайке и двух одеждах сверху (китель и теплый «пиджак» на вате – на улице). Скучно… Мне стало после поездки здесь как-то труднее, я еще не забыл многого, потом – зима и лошади нет… Я назначен «заведующим отделом» с 1 ноября».
21 ноября: «Жизнь штабная продолжает быть нелепой. Сегодня, впрочем, я чувствую себя лучше, вероятно, потому что проехал вчера верст 10 на хорошей лошади…
Княгиня закатывает нашей компании ужины, от которых можно издохнуть: хороший повар, индюшки, какие-то фарши; вчера я едва дышал…
