Ранней весной этого года (1916) печатались в «Мусагете» «Стихотворения Блока в трех книгах» и «Театр» – «Балаганчик», «Король на площади», «Незнакомка» и «Роза и Крест». Мимоходом Ал. Ал. сообщает матери: «На мои книги – большой спрос; присланные из Москвы партии распродаются складом в несколько часов… так что у меня до сих пор нет авторских экземпляров». И в другом письме: «Мои книжные дела блестящи. «Театра» в две недели распродано около 2000, и мы приступаем уже к новому изданию».
В мае произошло одно событие, приятно взволновавшее Блока: женился Е. П. Иванов. 23 мая Ал. Ал. пишет: «Мама, я сейчас обвенчал Женю. Свадьба была простая, благообразная и при солнечном свете, священник показался мне очень милым…
Женя был причесан гладко и стоял прямо; невеста была в белом платье, хотя без фаты. Жениными шаферами были я и Пяст, а у невесты – Алекс. Павл… и Женин сослуживец». Роман Е. П. был необычайный, и все подробности, приведшие к свадьбе, были хорошо известны Блоку и составляли предмет его забот и внимания.
В том же письме он сообщает новости, касающиеся «Розы и Креста»: «Лужский написал, что мне до осени приезжать, очевидно, не придется. Покажут они, что сделали, только своему начальству. Музыку Базилевского забраковали (опера и модерн, писала Гзовская), Яновский скоро представит, но скорей всего будет Василенко. Декорации, вероятно, будет отчасти делать Добужинский и театр. художники [204] … Гзовская пишет, что ей очень трудно, но она кое-что сделала».
Ал. Ал. два раза ходил смотреть игру Гзовской в кинематографе и по этому поводу пишет: «Я убеждаюсь, что Станиславский глубоко прав; она – т. н. «характерная» актриса, и в этом направлении может сделать очень много. Поэтому я надеюсь придать Изоре на сцене Худ. Т. очень желательные для меня «простонародные черты».
В письме от 16 июня еще до призыва есть чрезвычайно интересный и характерный для Александра Александровича отзыв о книге «Добротолюбие». Я привожу его целиком:
«Я достал первый том того «Добротолюбия», «φcαοκαλια» – Любовь к прекрасному ( высокому ), о котором говорила О. Форш. Это, собственно, сокращенная патрология – сочинения разных отцов церкви, подвижников и монахов (пять огромных томов). Переводы с греческого, не всегда удовлетворительные, «дополненные» попами, уснащенные церковнославянскими текстами из книг Св. Писания Вехого и Нового Завета (неизменно неубедительными для меня). Все это – отрицательные стороны. Тем не менее в сочинениях монаха Евагрия (IV века), которые я прочел, есть «гениальные вещи»… Он был человеком очень страстным, и православные переводчики, как ни старались, не могли уничтожить того действительного реализма, который роднит его, например, со Стриндбергом. Таковы гл. обр. главы о борьбе с бесами – очень простые и полезные наблюдения, часто известные, разумеется, и художникам – того типа, к которому принадлежу и я. Выводы его часто неожиданны и (именно по-художнически) – скромны; таких человеческих выводов я никогда не встречал у «святых», натерпевшись достаточно от жестокой и бешеной новозаветной «метафизики» [205] , которая людей полнокровных (вроде нас с тобой) запугивает и отвращает от себя.
