— То есть, вы не слишком-то стараетесь, мой милый дружище! Вы — поэт.
Я — поэт. И я — «его милый дружище».
Избегая молчания, Стефан продолжал:
— Вы вечно витаете в облаках. Вот, скажем, сейчас мы разговариваем о серьезных вещах, а вы, я чувствую, целиком погружены в какие-то свои мысли.
Я решил сразу сдаться, опасаясь, что иначе заупрямлюсь и стану на дыбы.
— Да, вы правы, Стефан, я попросту жалкий субъект!
Такая уступчивость его слегка удивила. Он повернул ко мне свое красивое покрытое горным загаром лицо. Взгляд его синих глаз был подобен чистой воде: его мысли растворялись прежде, чем всплыть на поверхность, и невозможно было угадать, что у него на уме.
— Не жалкий субъект, а мечтатель. Вместо того, чтобы строить школы, вы бы лучше писали для школьников поэмы александрийским стихом. Вы выбрали не ту профессию, мой милый Бернар…
— Ну, хорошо, мне сорок лет, и я должен вам более восьми миллионов — что бы вы сделали на моем месте?
— Что бы я сделал на вашем месте? Сейчас скажу…
Он подвинулся на самый край кресла и сел, не облокачиваясь, в неудобной позе.
— На вашем месте, Бернар, я бы пришел ко мне…
— Это я сделал!
Он кивнул.
— … и сказал бы следующее: я попал в затруднительное положение, мне необходимо найти из него выход. Поскольку я задолжал вам много денег, вы один можете мне помочь, ибо вы один заинтересованы в том, чтобы мне помочь…
Я насторожился, такое рассуждение меня удивило. Куда он, черт побери, клонит?
— Предположим, я произнес все эти милые слова, что же дальше, Стефан?
— Предположим, вы именно так повели разговор, тогда я бы сделал следующее предложение: «Мой дорогой Бернар, я вложил большие деньги в марганцевые рудники в Африке. Разработки только начались, и там нужно строить дороги, жилища… Уезжайте из Франции и отправляйтесь зарабатывать деньги! Я помогу вам там устроиться. Сумма вашего долга будет включена во вложенный мной капитал. Для вас — это способ погасить долг… а также выбраться из дерьмового положения…
Это было для меня неожиданностью. Вот только я знал историю марганцевых рудников. Они находились в жутком месте, европейцы там дохли как мухи. Поначалу человек потихоньку прикладывался к рюмке, потом вовсю глотал хинин, а в один прекрасный день оказывался в какой-нибудь захолустной больнице, которую покидал лишь ногами вперед. Недавно в прессе красноречиво писали об этой проблеме.
— Разумеется, Стефан, вы заставите меня застраховать жизнь на сумму, равную вложенным деньгам?
