— Скажите, мосье Сомме…
— Да, мэтр?
Я изо всех сил старался не утратить хладнокровия, сохранить спокойный и безразличный вид, что было относительно легко из-за холода, пробегавшего у меня по спине и леденящего сердце.
— События происходили именно так, как вы описали?
— Конечно!
— Ну хорошо, хорошо. Видите ли, полицейских и следователя в особенности удивила одна вещь…
— Какая?
— Поведение вашей жены. Ей никогда не наносили никаких подозрительных визитов… Выходила она мало…
— Она приняла Стефана, потому что я уехал из Парижа…
— Бывало, вы уезжали и раньше, но к ней никто не приходил.
— Откуда вы можете это знать?
— Ваша консьержка…
— К черту консьержку! Она ведь не дежурила у моих дверей постоянно! И даже если Андре принимала Стефана в моей собственной спальне впервые, что же здесь подозрительного? Все когда-то бывает в первый раз! Допустим, что по воле случая я и застал этот первый раз!
Бедняжка не стала настаивать.
— Следователь Лешуар человек добросовестный, он всегда старается вникнуть в сущность дела.
Черт! Надо же было мне нарваться на педанта! Многообещающее начало!
— Но, Боже мой, мэтр, какую же иную версию можно выдвинуть вместо моей? Я же не виноват, что случилась авария и мне пришлось вернуться домой…
— Разумеется!
— Я хотел добраться до Анже на поезде. Но поезда не было!
Она встала.
— Ну конечно, мосье Сомме, что касается меня, я не сомневаюсь…
— Вы не сомневаетесь, а сами спрашиваете меня сейчас, в самом ли деле все произошло так, как я описал!
Она опустила голову.
— Я… я должна была задать вам этот вопрос: моя профессия…
Бедная малышка! Ее профессия… Эта профессия так же мало подходила ей, как мне — моя. Она была создана для другого, для жизни на свежем воздухе рядом с мужчиной… Она была создана для жизни, которой ей никогда не придется познать, ибо у нее-то не хватит сил завоевать такую жизнь…
— Вы счастливы, мэтр?
Она залилась румянцем.
— Странный вопрос.
— Сколько вам лет?
— Однако, мосье Сомме!..
— Ох, я не должен бы, но мы же с вами не на светском приеме; в конце концов — я убийца и могу себе позволить не считаться с приличиями.
Она покачала головой.
— Вы не убийца, мосье Сомме… Вернее, не обычный убийца.
Она сама не подозревала, насколько была права.
— Так сколько же вам лет?
— Двадцать восемь!
— Не замужем, это я понял… У вас есть жених?
— Нет.
— Итак: мама, плохо идущие дела и старая квартирка с трофеями, которые остались от прошлых поколений и от которых вас тошнит?
— Почему вы мне все это говорите?
