Мой взгляд ее потревожил. Она подняла голову и вздрогнула. Глядя на нее, я вспомнил тот отчаянный крик, который она испустила в машине, когда мы столкнулись с грузовиком.
— Уже! — вздохнула Андре.
— Ты не рада?
— Зачем ты так говоришь? Наоборот…
Она поцеловала меня. От нее исходил нежный запах, который прежде меня волновал, но теперь я умудрялся больше его не чувствовать. Ее губы были по-прежнему упругими и теплыми… И они вызывали у меня раньше нежность! Почему эти ощущения, эти чувства угасли во мне? Привычка?
Андре была чересчур «постоянная» женщина. С ней никогда ничего не происходило. Она была слишком покорна, она всегда была рядом. Ее жизнь состояла в том, чтобы ждать меня и отвечать «да» на мои все более редкие вопросы…
— Ты устал, Бернар?
— Нет, с чего ты взяла?
— Такое впечатление… Ты неважно выглядишь.
Я сделал тот нелепый жест, который всегда непроизвольно делают в ответ на подобное замечание — провел рукой по лицу.
— Переутомление…
Я тяжело опустился на диван.
Когда-то на этом диване мы занимались любовью, что придавало пикантности нашим объятиям. Теперь, когда я выполнял свои супружеские обязанности, то проделывал это и впрямь по обязанности и только в кровати.
— Чем ты занимался во второй половине дня?
Вопрос показался мне странным. Я взял за правило никогда не говорить о своих делах.
— Почему ты спрашиваешь?
— Я звонила тебе на работу — тебя не было на месте!
— А зачем ты звонила мне на работу? По-моему, это смешно, можно подумать, что ты следишь за мной!
— Да нет же, Бернар, зачем ты так? Я хотела сегодня вечером пойти в театр… Я звонила тебе…
— Мне не хочется выходить.
— Теперь и мне не хочется.
Я не ответил на ее первый вопрос. Она ждала, не решаясь его повторить.
— Я был у Стефана!
Ее брови сошлись в горизонтальную линию, чудно пересекающую лоб.
— У Стефана?
— Да.
— Ты снова занимал у него деньги?
— О нет! Наоборот, я хотел поговорить с ним о возвращении долга…
— Но, но…
— Ну, что ты мямлишь?
— Неужели ты собираешься вернуть ему долг, ведь у нас довольно затруднительное положение…
Я усмехнулся.
— Слова ни к чему не обязывают. Надо же как-то заставить его набраться терпения!
— Стефан не такой уж нетерпеливый кредитор!
— Вот тут ты ошибаешься; он наговорил мне кучу гадостей, а я не собирался глотать его оскорбления…
— В самом деле?
— Да, но не будем больше о нем. Ненавижу этого типа.
— Бернар! Как ты можешь говорить такое! Молодой человек, который тебя…
— Замолчи, Андре…
Она не стала настаивать. Настоящая супруга поступила бы иначе. Она бы проявила себя! Затеяла бы спор… Помогла бы мне во всем разобраться… Тогда как Андре немедленно спряталась в свою скорлупу. Она дорожила своей нейтральной позицией ко всему безразличной жены. Она была как те домашние кошки, что всю свою жизнь проводят, мурлыкая на подушках. Я так больше не мог. «Все уничтожить…» И возродиться потом из этого удобрившего почву праха! И жить снова иначе! Жить снова — no-настоящему! С таким капиталом, как накопленный огромный опыт и точное знание о том, что же есть истинная мудрость.
