— Может быть, вечно?
Кли глухо рассмеялся.
— Скорее всего, не пройдет и двух дней, как ее разрушат. А уж через неделю, Люк, и следа ее здесь не останется.
— Э-эх, наверное, ты прав. Она сейчас Дэну как бельмо в глазу. Да она всем им как бельмо в глазу. Банда стариков видеть ее не может, само ее создание они считают актом открытого неповиновения. Мне-то хочется, чтобы она стояла здесь вечно как дань признания этим ребятам.
— Никто здесь не собирается воздавать им должное, кроме нас, иностранных журналистов. Это мы должны рассказать всему миру о них, об их борьбе, должны сделать свое дело до конца.
Люк кивнул и слегка переменил позу — откинулся на камень, прикрыл глаза. Что правда, то правда — фотожурналисты, как Кли, и корреспонденты, как Ники, рисковали своими жизнями, чтобы донести правду до мировой общественности, и он считал пример этих двух людей вдохновляющим. Особенно он восхищался Ники Уэллс. В ней силен, как говорила его мать, истинный «командный дух». Люк еще не был женат, даже ни с кем серьезно не встречался, но он надеялся, что, когда придет его пора обзавестись семьей, он встретит такую женщину, как Ники. В ней было что-то сердечное, умиротворяющее, и, кроме того, она никогда не позволяла себе унижать других.
В съемочной группе Люк был чуть больше года и, работая рядом с Ники, многое повидал и многому научился. Ему было двадцать семь, на телевидение он пришел всего около пяти лет назад и в некоторых вопросах ощущал себя зеленым новичком. Но Ники с самого начала была внимательна и тактична и относилась к нему, как к искушенному старожилу. Очень требовательная в работе, сама являясь совершенством, она могла первой затерзать всех. Но она была настоящим знатоком своего дела, и Люк ради нее был готов почти на все.
Он желал ей найти хорошего парня. Иногда она казалась печальной, взгляд ее становился отсутствующим, словно она вспоминала что-то горькое для себя. Ходило много странных слухов о человеке, которого она любила до того, как Люк пришел в их группу. По-видимому, он плохо с ней обошелся. Арч и Джимми держали язык за зубами, сам же Люк задавать лишние вопросы не хотел. И все-таки жаль, что она одинока. Такая женщина — и на тебе…
— Люк! Люк!
Услышав, что его зовут, звукорежиссер рывком приподнялся и осмотрелся. С тех пор, как у памятника расположился штаб студенческого движения, около него всегда было полно людей. Здесь же собирались и представители зарубежной прессы. Площадь постоянно бурлила. Люк увидел своего приятеля Тони Марсдена, который жестами пригласил его спуститься вниз.
