— А вы знаете, что…
— Это было…
Оба остановились на полуфразе и рассмеялись.
— Прежде дамы… — Майкл сопроводил свое предложение изящными поклоном.
— А вы знаете, что я была в «Карнеги-холл» на вашем первом концерте в Америке восемь лет назад?
В карих глазах Майкла вспыхнули озорные искорки.
— И после этого вы решили стать музыкантом?
Кирстен была слишком захвачена важностью момента, чтобы заметить в его словах поддразнивание.
— Не только. Я еще сама разучила Второй концерт для фортепьяно с оркестром Рахманинова.
— И какова же ваша интерпретация в сравнении с рубинштейновской?
— Мне моя нравится больше. — Кирстен даже и не думала лукавить.
— Это только ваше мнение?
Привыкшая вести шутливый разговор только с отцом или Эриком, Кирстен продолжала относиться к словам Майкла с полной серьезностью.
— И еще Натальи, моей преподавательницы. Натальи Федоренко. — Услышав фамилию, Майкл кивнул. — Вы ее знаете?
— Одно из моих главных огорчений то, что она оставила сцену прежде, чем я смог дирижировать ей.
Кирстен пристально посмотрела на своего собеседника.
— А не хотели бы вы дирижировать одной из ее учениц? — Задавая вопрос, она с ужасом поняла, что самым настоящим образом кокетничает с Майклом.
— После того что я услышал сегодня, в этом не может быть никаких сомнений.
Кирстен вся зарделась от охватившей ее радости.
— Значит, вы не считаете, что я трачу время понапрасну? — Вопрос, казалось, озадачил Майкла. — Вы ведь не думаете, что я буду играть лишь до того, как выйду замуж, после чего брошу свою музыку и займусь домашним хозяйством?
Майкл рассмеялся:
— Такое впечатление, что вам довелось поговорить с Клеменсом Тривсом.
— Вообще-то говорил в основном он.
— Кирстен, позвольте мне сказать кое-что о людях, подобных Клеменсу Тривсу. Ближе всего они подходят к творчеству, когда его продают или покупают. Они ничем не отличаются от биржевых маклеров или торговцев за исключением того, что их товар — таланты. Отсутствие способностей к творчеству делает этих дельцов от искусства завистливыми и изворотливыми. К сожалению, мы нуждаемся в них, что делает нас уязвимыми. Нам постоянно приходится защищать от таких тривсов свою мечту. А и мечта, и мечтатель, как вы, вероятно, знаете, вещи очень хрупкие.
Слушая Майкла, Кирстен почти со страхом ощущала схожесть их мировосприятия. Она словно видела себя со стороны. Родственные души, мечтатели с одинаковыми фантазиями. Единственное различие заключалось в том, что Майклу свои мечты уже удалось воплотить в жизнь.
