— Удобнее всего начать было бы осенью пятьдесят третьего, — продолжал Эрик. — Мне теперь кажется, что наш новый год всегда начинается в сентябре.
— Это потому, что в сентябре открывается концертный сезон, — пояснила Клодия своим холодным, звучащим как колокольчик голосом. Ее пристальный взгляд, застывший на разгоряченном лице Кирстен, нисколько не смягчился.
— Ты будешь заниматься у одного из лучших в Европе преподавателей музыки — у Магды Шабо.
Услышав имя, Кирстен улыбнулась. Наталья и венгерка Магда были подругами-соперницами.
— И ты не только будешь заниматься у Магды, дорогая, — добавила Клодия, — ты также будешь выступать на наших воскресных салонах и встречаться с самыми влиятельными людьми искусства: композиторами, музыкантами, художниками, писателями, критиками, издателями. Список этот практически нескончаем. Думаю, ты будешь иметь возможность убедиться в том, что наш дом действительно Мекка для талантливых людей.
Кирстен жадно сглотнула. В глазах, обращенных к родителям за советом, горел сумасшедший огонек. Лицо Эмиля казалось невозмутимым, но по его выражению можно было понять, что, какое бы решение ни приняла дочь, он всегда будет на ее стороне. Чувства Жанны были более очевидны: в ней происходила внутренняя борьба, о чем свидетельствовали наполнившиеся слезами глаза и дрожащая нижняя губа. Она была матерью. И сейчас разрывалась между желанием быть всегда с дочерью и сознанием того, что пришло время отпустить ее в большую жизнь.
— Разумеется, мы не ждем ответа моментально. — Эрик прекрасно понимал, что происходит в душах его собеседников. Достав из кармашка жилета старинные золотые часы с крышкой, подаренные ему Клодией десять лет назад в день выхода в свет их первого очень успешного журнала для женщин «Леди Боунтифул». — Думаю, что у тебя еще есть минут пять.
— Эрик! — Клодия шутливо ударила мужа по руке.
— Шутка, дорогая, всего лишь шутка. — Эрик убрал часы и кивнул Кирстен, приглашая продолжить расправу с тортом. — Времени на ответ более чем достаточно, дорогуша, обещаю тебе.
Кирстен снова взялась за вилку и невидящим взглядом уставилась в стол. Голова ее настолько была переполнена буреподобно сменявшимися образами, что отчетливо соображать о чем-то конкретном она не могла. Красные двухэтажные автобусы, площадь Пиккадилли. Сэр Томас Бичем. Бекингемский дворец. «Вигмор-холл». Лондонский симфонический оркестр. Лондонский Тауэр. Балет «Сэдлерс-Уэллс». Только что она получила официальное приглашение войти в тот исключительный мир, в котором родились женщины, подобные Клодии Шеффилд-Джонс и Лоис Элдершоу. Возможность познакомиться с людьми их круга, чему-то научиться у них, самой стать одной из них. Шанс вернуться в Нью-Йорк, поднявшись еще на одну ступеньку золотой лестницы, ведущей к вершине горы. Чудо, просто чудо.
