Весь перелет над Атлантическим океаном Кирстен то проваливалась в тревожный, беспокойный сон, то просыпалась, совершенно не чувствуя отдыха. Сны ее были отрывочны и хаотичны: ослепительные фотовспышки, звук аплодисментов; огромные газетные заголовки; фотографии на полстраницы; качели в форме треугольника, раскачивающиеся вверх-вниз; слезы, превращающиеся в бриллианты, а потом опять в слезы; ее собственное имя, написанное фиолетовыми чернилами, но почему-то наоборот.
Почувствовав, что задыхается, Кирстен окончательно проснулась. Пульс учащенно бился, над верхней губой выступил пот. Она вызвала стюардессу и попросила стакан воды. Затем тревожно посмотрела на часы. Еще три часа, и они приземлятся в Берлине. В висках опять застучало, но на этот раз ничего нельзя было поделать.
Майкл заказал им места в отеле «Кемпински», но, разумеется, номера были на разных этажах. Задержавшись в гостинице только затем, чтобы принять душ и переодеться, Кирстен поймала такси и помчалась в филармонию, прибыв туда ровно за час до начала репетиции. Она совершенно запыхалась, пока наконец отыскала в бесчисленных коридорах артистическую уборную Майкла. В их распоряжении оставалось всего лишь пятьдесят три минуты, но, уловив краем глаза блеск сапфирового лепестка булавки-незабудки, которую Кирстен успела прикрепить к лацкану жакета, она смутилась. Но все же преодолев нерешительность, Кирстен постучалась в дверь.
И после того как Майкл заключил ее в объятия, Кирстен продолжала дрожать. Впервые она видела Истбоурна после встречи с Джеффри, и она опять почувствовала замешательство. Границы двух мужчин теперь для нее размылись, образы переплелись, и Джеффри как бы тоже участвовал в их объятии. Кирстен ощутила жуткую неловкость.
— Кирстен! — Майкл радостно рассматривал возлюбленную.
Кирстен улыбнулась, пытаясь скрыть противоречивость собственных чувств.
Последним Кирстен целовал Джеффри, но Майкл теперь стирал следы его поцелуев своими губами. Кирстен почувствовала, как в ней начинает разгораться так хорошо знакомое возбуждение, и образ Джеффри постепенно стушевывался. Бесчисленные нежные поцелуи Майкла растопили остатки сопротивления и рассеяли все ее сомнения.
Его ласки распаляли желание, будили страсть. Семь месяцев разлуки пробудили неутолимый голод. Пытаясь ослабить желание плоти, они беспрерывно целовали друг друга, но это не помогало. Скорее наоборот — еще больше разжигало страсть.
— Сегодня вечером, — прошептал Майкл. Вожделение полностью захлестнуло его. — Сегодня мы проведем вместе всю ночь.
