Не будем здесь говорить о противниках Октября, они были столь разнообразны и самостоятельны, что один перечень их занял бы очень много места. В основном борьба с красными велась в двух течениях: белогвардейском и прогрессивно-демократическом. Обе стороны потерпели поражение, хотя каждая имела возможность для успеха (Деникин – летом 19-го, социалисты – весной 21-го). Потерпев поражение, они решили, как обычно, что оно случайно и временно. Началось долгое, но совершенно безнадежное продолжение борьбы, которое, затухая, дотянулось до Второй мировой войны. Оба названных направления и множество промежуточных полностью исчерпали себя: в современной России никому не придет в голову создавать Добровольческую армию или призывать к Учредительному собранию. Теперь все это уже история, и только история.
Среди победителей, как всегда бывает, тут же начались расколы и разногласия, которые уже в условиях Советской власти быстро выяснили два взаимоисключающих подхода. Один – первоначально наиболее сильно укорененный в верхушке власти – это космополитический идеал всемирной революции, где красная Россия является лишь переходным этапом и средством. Второй – государственно-автаркический, с опорой прежде всего на собственные силы, а отсюда – с оглядкой на собственные национальные интересы Так возникла знаменитая дискуссия о возможности или невозможности «построения социализма в одной стране», которая сотрясала партию в течение нескольких лет. Итог известен: победил Сталин и начал создавать авторитарную и хозяйственно замкнутую империю. Империя эта первоначально ограничивалась урезанными пределами старой России, а в конце его жизни громадно распространилась. Кровавые насилия сталинского правления хорошо известны и ничем не могут быть оправданы, но не подлежит никакому сомнению: его победа над Троцким имеет в судьбе России значение, сравнимое лишь с величайшими свершениями нашей истории.
Сталинская послевоенная Россия 40-х годов была уже совершенно иным обществом, чем Россия послереволюционная. Произошло нечто вроде «славной революции» в послекромвелевской Англии и нечто вроде наполеоновского переворота во Франции. Канули в Лету русофобские мерзости Троцкого-Покровского, восстала из праха Православная церковь, понятия «русский» и «Россия» вновь приобрели положительный смысл, произошло в мелочах и прямое восстановление прошлого: советские школы стали походить на гимназии, вошли в обиход отмененные было слова «генерал», «офицер», «министр», а слово «интеллигент» перестало быть бранной кличкой. Главное, однако, состояло в том, что после войны в России к власти в общем и целом опять пришли патриоты, преимущественно русские по происхождению. Какие уж они были, на каких учебниках воспитаны – другой вопрос, но свою Родину – в их понятиях – они безусловно любили.
