ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ,
в которой говорится о проведении воеводой Шеиным строевого смотра, сиречь разбора, и о походе курских ратных людей в Дикое Поле
1
Утром в среду, в конце августа месяца, перед самым новым годом, большинство курян было озадачено необычной суматохой, происходившей во всех частях города. Оружно, чертыхаясь и оправляя одежду на ходу, шли или же рысцой трусили к съезжей избе стрельцы. Наметом мчались, выставив из-под шапок чубы и покручивая усы, казаки. Как угорелые носились по посаду и слободкам приказные и Семка — сын стрелецкого десятника Фрола Акимова.
— Что случилось, оглашенный? — растопырив руки, остановила Семку тетка Матрена.
Тот, запыханный, раскрасневшийся, с каплями пота на лбу и веснушчатом носу, со снятыми с ног постолами, которые держал в руках, только что вынырнул из подворья полусотника Якима Сизова.
— Про пожар или про ворога вроде бы, слава Богу, не слышно. Набатные колокола молчат… Так чего носишься, как угорелый?
— Воевода Шеин, Лексей Семенович, служивым смотр устраивает, — крикнул Семка на бегу и, минуя растопыренные руки торговки, метнулся дальше.
— Тю, скаженные, — незлобиво ругнула всех сразу, и воеводу, и служивых, и приказных, Матрена. — Видать, делать им больше нечего, как народ православный беготней пустой пугать-тревожить…
Однако тут же смекнув, что народу-то ныне как раз и навалит не только со всего уезда, но и из ближних и дальних волостей, из пятин и десятин, тут же, замаслянев глазками, покатилась крутобоким колобком к себе домой. Надо было поспешить, как можно больше испечь пирогов к обеду, когда и смотр должен закончиться, и все служивые проголодаться успеют.
«Полтыщи, не менее, соберется, — по опыту прошлых лет рассудила Матрена. — И у каждого есть, чем есть. Лишь те живут, что хлеб жуют, а кто жевать перестал, тот давно покойником стал. Одни, которые, конечно, побогаче, по харчевням да кабакам пойдут. А те, что победнее, и пирогам моим будут рады, и взвару простому, а то и квасу, на травах да ягодах настоянному. Надо и куме Фекле сказать — вдвоем куда веселее будет торг вести».
Пока Семка стремглав летел, чтобы оповестить очередного начального служивого, у съезжей уже начали собираться заранее предупрежденные о том жильцы градов и волостей вместе со своими вооруженными огневым боем людьми.
