Насладившись произведенным впечатлением и «поиграв» нанизанными на пальцы перстнями с драгоценными каменьями, Василий Васильевич милостиво разрешил удалиться.
4
— … А вообще-то, Лексей, о том лучше не вспоминать, — очнувшись от задумчивости, продолжил речь Петр Васильевич. — Как говорится, не буди лихо, пока оно тихо.
— И здесь ты, Петр Васильевич, прав, — принимаясь вновь за вино и снедь, молвил Шеин. — Как там древние говорили? Не держи двора близ княжего, не имей села близ царского…
— Черный люд и не то бает…
Не переставая жевать, Шеин взглянул на Шереметева: мол, что же такого интересного бает-то черный люд?..
— «Царь не огонь, но, ходя близ него, опалишься», — отвечая на немой вопрос собеседника, произнес, пригасив голос чуть ли не до шепота и потупив глаза, старый боярин.
Чувствовалось, что он недоволен собой за излишнюю откровенность с юным собеседником.
— А еще эти бездельники и иную пословицу сочинили: «Близ царя — близ смерти», — решил поддержать своего старшего товарища-воеводу Алексей Семенович, чтобы тот не чувствовал себя в неловкой ситуации от немного вольной поговорки, произнесенной им.
Но, взглянув на Шереметева, усиленно трудившегося над очередным, истекающим жиром, свиным мослом, добавил:
— Правда, иногда от них и такое можно услышать: «Близ царя — близ чести».
— Эта лучше…
— Я тоже так считаю, — утрамбовав снедь несколькими глотками вина, проговорил с напускной небрежностью Шеин. — Впрочем, и находиться подальше от царских глаз, к тому же, когда их не одна пара, а три, наверное, совсем неплохо. Особенно, когда не знаешь, кому кланяться больше стоит…
Хмель немного ударил в голову молодого воеводы. Ему захотелось услышать мнение старшего сотоварища об отношении к молоденьким царям и их сестре-правительнице. Хотелось определиться, какой стороны держаться. Ныне власть вроде у Софьи Алексеевны… Но она-то не царица, а только опекунша над царями и царевна-правительница…
Царю Ивану 17 лет, но он слаб умишком и здоровьицем. Такие не царствуют… Петр… Но Петру только 11 лет, и он Софьей и тем же Василием Васильевичем Голицыным умело отодвинут вместе со своей матерью от царского трона… Кроме того, мать царя Петра, Наталью Кирилловну, женщину, в воспитании и образовании которой принимал участие Артамон Матвеев, к тому же приятной наружности, иначе как «медведицей» и не зовут.
Но одно дело — хотение, другое — как о том спросить. Рассуждать на общие темы — это куда ни шло, а задать прямой вопрос, чреватый «занозами» — можно и на неприятность нарваться.
