Вот так же и у него дома.
Рановато я пришел. Только занес ногу над цементной ступенькой крыльца, как навстречу мне из дому выскакивает какой-то парнишка. На нем бейсбольная форма, в руках – бейсбольное снаряжение. Торопится, видно. Но при виде меня застывает от удивления – не ожидал. Оборачивается и кричит в открытую дверь:
– Па-ап! Твой писатель пришел.
И мне, уже на бегу:
– Здрасте!
Его отец выходит на крыльцо: – Доброе утро.
– Это был ваш сын?– спрашиваю я недоверчиво.
– Да. – Он улыбается, довольный. – Жаль, что вы толком не познакомились. Он на тренировку опаздывает. Его зовут Никхил. Но лучше попросту – Ник.
Вот мы уже и в прихожей.
– Не знал, что у вас есть сын, – говорю. И тут раздается лай. Пыхтя и пофыркивая, навстречу мне вылетает собачонка – черно-бурая, беспородная. Прыгает вокруг меня на задних лапах. – Да еще и собака, – добавляю я.
– Она не кусается. Тата, сидеть! Тата хоть бы ухом повела.
– Здрасте! – снова доносится до меня. Звучит не так отрывисто и напористо, как у Ника, а протяжно, немножко в нос, чуть плаксиво: Здра-а-а-а-а-а-а-у-у-у-у-сте, – и на это а-а-а-а-а-а-у-у-у-у я вздрагиваю и оборачиваюсь, будто меня тронули за плечо или дернули за штанину.
За открытой дверью гостиной стоит, прислонившись к дивану и застенчиво глядит на меня смуглая малышка в милом розовом платьице. На руках у нее – рыжий кот. Она держит его под грудь: передние лапы торчат вперед, голова втянута в плечи, а остальное свисает до пола. Висит, как костюм на вешалке, но, похоже, ему это даже нравится.
– А это – ваша дочь, – догадываюсь я.
– Да. Уша. Уша, солнышко мое, ты уверена, что Мокасину так удобно!
Уша отпускает Мокасина. Тот невозмутимо шлепается на пол.
– Здравствуй, Уша, – говорю я.
Она подходит ближе и глядит на меня из-за папиной ноги.
– Ну что ты, детка? – спрашивает он. – Чего ты прячешься?
Она не отвечает – только смотрит на меня с улыбкой и прячет лицо.
– Сколько тебе лет, Уша? – спрашиваю я. Молчание.
Тогда Писин Молитор Патель, всем известный попросту как Пи Патель, наклоняется и подхватывает дочку на руки.
– Ты ведь знаешь, как ответить? А? Тебе четыре годика. Один, два, три, четыре.
С каждой цифрой он легонько нажимает ей на носик указательным пальцем. Малышку это страшно смешит. Она хихикает и утыкается лицом ему в шею.
Кончается эта история очень хорошо.
