5
Последний раз «планерку» участковые трепали два дня назад. Поэтому Паромов не удивился, что возле магазина было тихо и спокойно. Правда, из-за угла дома номер тридцать выглянула какая-то рожа, но тут же и спряталась. Видимо, увидела участкового инспектора и предпочла раствориться. Когда Паромов заглянул во двор дома, то там кроме двух женщин, развешивавших белью по веревкам, закрепленным рядами к металлическим столбам с перекладинами, никого и не было.
— Как поживаем, дамочки? — поздоровавшись, спросил участковый, невольно подражая знаменитому Липатовскому Аниськину. — Не подскажите ли, кто тут из-за угла на магазинчик поглядывал, да пропал ненароком?
Та, что была поближе, Ломакина Валентина, по прозвищу Самохвалиха, оплывшая жиром бабенка в центнер с гаком весом, из 109 квартиры, тут же отозвалась:
— Живем — хлеб жуем… а еще кашу, хоть не сеем и не пашем… По сторонам не поглядываем, милиционерам не докладываем. Работа не наша и забота не наша. Это тебе положено, вот и гляди. И гоняй добрых людей, если неймется…
— Валентина, да ты никак поэт?.. — усмехнулся Паромов. Баешь складно, но в пустой след.
Самохвалиха и бровью не повела, словно сказанное участковым ее не касалось.
Понимаю, в тебе чувство обиды говорит… — продолжил Паромов. — За позавчерашний привод в милицию. Но зря. Не устраивай в комнате шалман и попойки с мордобоем, и никто тебя не тронет. Будешь порядок нарушать — будешь и ответ держать. Это тебе мой сказ и мои стихи.
Самохвалихе за тридцать. У нее двое детей и развод с мужем. Последнее из-за ее склонности к спиртному и драчливости. Была ломовой лошади под стать: высокая, крупная, с ногами и руками как у японских борцов сумо. Вот и сбежал от нее муженек. И как было не сбежать бедолаге, если не он, а она поколачивала. А рука, что кувалда… Раз приложится — отметина на всю жизнь останется.
— Что ты, Валюха, на человека лаешься. Он при исполнении… — вступилась за участкового ее соседка по подъезду. — Надо же понятие иметь. Кто-то же должен нас в острастке держать, к порядку призывать… А то, дай нам волю — через неделю друг друга перебьем. Не-е-е, без милиции никак нельзя!
— Спасибо, Мария Ильинична, на добром слове, — поблагодарил заступницу Паромов. — Но у Валентины язык без костей. Мелет себе и мелет. Независимо от того, что у нее на уме. На нее даже обижаться не стоит. Так, пустая трата времени. Лучше скажите мне, кто тут выглядывал из-за угла перед моим приходом. Если видели, конечно.
