Вот и в это утро у него снова была назначена встреча. Агнес отметила, что отец надел свой лучший костюм, котелок и облачился в черное пальто.
— С перерывом на обед решай сама.
Обеденный перерыв Артура Пибла длился сорок пять минут, а Нэн Хендерсон имела в своем распоряжении всего полчаса. Если Агнес захочется пообедать, она должна будет подняться к себе в двенадцать и, вернувшись к половине первого, отпустить Нэн. Потом в час дня шел на обед Артур Пибл, чтобы без четверти два снова занять свое место за прилавком табачного магазина. Но в этот день Артур попросил разрешения задержаться на четверть часа, а отец обещал Агнес вернуться к этому времени.
— Я после обеда беру выходной, — предупредила отца Агнес. — Мне нужно кое-что купить.
— Хорошо, — согласился он. — К часу я вернусь.
— А как насчет прибавки к жалованью для Нэн? Могу я ей сказать, что теперь она будет получать десять шиллингов?
— Девять шиллингов и шесть пенсов.
— А я скажу, что десять.
Они с минуту молча смотрели друг на друга.
— Еще она заслужила к Рождеству пять шиллингов, — нарушила молчание Агнес.
— Нет и нет, — резко возразил Артур. — Пять шиллингов — это слишком, довольно и половины.
— В таком случае вторую половину я добавлю из своих.
— Ты этого не сделаешь.
— Мне кажется, я имею право распоряжаться своими деньгами, как считаю нужным, — отрезала Агнес.
— В тебе говорит дух противоречия, но ссориться нам ни к чему. Я погорячился в тот вечер, извини. Но ты никогда не была злопамятной. Это так на тебя не похоже. — И с этими словами он ушел.
В начале первого Агнес поднялась наверх. В кухне витали аппетитные запахи. На столе на подносе лежали пирожки со сладкой начинкой и большой пирог с ветчиной и яйцом.
Элис хлопотала возле плиты. Она даже не повернулась, чтобы посмотреть, кто вошел.
— Я занимаюсь жарким, — объявила она. — Хочешь грудинки или будешь пирог с ветчиной и яйцом?
— Спасибо, я съем пирога.
— Бери сама, я сейчас занята.
Агнес отрезала себе небольшой кусок и села за стол.
— Да, с этого ты не растолстеешь, — заметила мать, критически взглянув на ее тарелку. — Что с тобой такое творится? Ты всю неделю клюешь, как птичка, и почти постоянно молчишь. Может быть, нездорова?
— Очень возможно. И мне кажется, что это от переутомления. Сегодня отец вернется, и я устрою себе выходной.
— Вот как? Захотелось самостоятельности?
— Да, мама, давно пора.
— Опять та же песня.
Агнес смотрела на мать и размышляла о том, насколько эта женщина умело скрывала свои истинные чувства. В тот вечер, оказавшись невольной свидетельницей ссоры родителей, Агнес жалела обоих. Но теперь девушка считала их эгоистами и решила, что они стоят друг друга. Агнес казалось, будто родители не просто совершенно чужие, а всей душой ненавидящие друг друга люди. Они вели скрытую от посторонних глаз войну, стараясь свести старые счеты. Но лучшим актером оказался отец. Он отлично сыграл роль жизнерадостного человека, заботливого мужа и любящего отца. Хотя, надо отдать ему должное, он действительно был любящим отцом, но, к сожалению, это касалось лишь одной из дочерей, с горечью думала Агнес.
