— А далеко?
— На таком транспорте, как у вас, дотемна будете уже там.
— Ладно, благодарствую. — Полукров кивнул. — За жилища ваши не беспокойтесь. Сами не тронем, а покуда там будем, и разбойникам не дадим.
— Вы бы это… — Незнакомец кашлянул. — Корешей своих как заберете, Егорку нашего тоже. Нельзя ему там оставаться. Сгинет почем зря.
— И куда нам его девать?
— Да куда угодно, только подальше оттуда.
— Ну а когда зверь тот доберется до мест, что подальше, снова бежать? — спросил Тахо.
— А ты что предлагаешь, умник?
— Убить зверя.
Незнакомец с изумлением смотрел на Малона некоторое время. Затем тихо выдавил:
— Долбанутые… — И тут же скомандовал запряженной в повозку кобыле: — Нно-о! Пшла! Долбанутые вы, ребята, без обид! — крикнул он на прощание, увлекая за собой сани односельчан.
Группа проводила их взглядом. Первым подал голос Ходокири:
— Убить, значит, зверя? А что за зверь-то?
— Я пока не знаю, — ответил Тахо.
— То есть? Мы, значит, должны убить то, что даже ты не знаешь что… Что за хрень вообще?
— Ну а что может быть проще, чем убить, Павел? А вот понять, с чем нам предстоит иметь дело, — это, конечно, сложнее. Поехали.
Тот путник не обманул. Сумерки только занялись, превращая белый зимний лес в холодный синеватый мир. К этому времени санный след, уходящий на восток, привел группу, двигавшуюся в противоположном направлении, в селение, откуда обоз и начал свой путь. Около пяти десятков домов, небольшой холм с ветряной мельницей чуть в стороне, несколько амбаров. Вдалеке, на западной окраине, виднелась россыпь больших пепелищ.
Выглядело селение мрачно. И этому в немалой степени способствовало отсутствие каких-либо звуков, кроме мерного загробного поскрипывания деревьев на морозе. Почти на всех домах — заколоченные ставни. Снежные шапки крыш припорошены сажей.
— Вот, сука, видок-то какой жизнерадостный, — проворчал Павел, оглядевшись. — Аж плясать охота вдруг…
— И не говори, — вздохнул Артем. — И в каком они доме, если тот путник не наврал?
Ходокири снова стал оглядываться:
— Да ты, братка, и впрямь мозги свои пропил вчерась.
— Чего? — Полукров поморщился.
— Смотри. Справа. Четвертый дом. Дым из трубы. Это единственная труба, откуда дымок вьется. Нам туда.
Мотоциклы рейтаров двинулись с места. Следом поехала Химера. Замыкал Тахо на своем гусеничном джипе «Ухтыш».
Остановившись возле дома, группа заглушила моторы и спешилась. Ходокири взошел на крыльцо и приготовился стучать в дверь.
