В кабинете Шакирова, таким образом, был решен вопрос о костяке «Вечерки».
А перед этим вроде бы разрешилась моя личная жилищная проблема. Яша Хусаинов к двум часам не пришел, «задержался», видите ли. Пока ждали его, Шакиров стал расспрашивать меня, как я поживаю, какая у меня семья. Семья у меня была такая: сам я, жена, двое детей, теща моя. А жили мы в деревянном полубараке, куда после ряда хитроумных обменов помог мне переселиться из частного угла обком комсомола.
— Да-а, — сказал Шакиров, выслушав меня, — теща тебя не поймет…
Слова эти побудили меня сообщить ему, что в Совете Министров республики заложили в план текущего года 50 квадратных метров жилой площади для «Ленинца» и коллектив редакции решил отдать эти метры мне. Но одно дело — цифра на бумаге, другое — квартира в натуре. Улита едет, когда еще будет…
Шакиров поднял телефонную трубку, набрал номер и сказал:
— Иван Федорыч, у меня сидит молодежный редактор, для него в плане, оказывается, предусмотрена квартира, отдай-ка ему… — далее последовали номер дома и номер квартиры.
По завершении разговора о «Вечерке» я полетел на крыльях радости знакомиться со своим будущим жилищем. Там моя радость сразу угасла. Квартиры в только что достроенной пятиэтажной «хрущевке» восторга не вызывали, а предназначенная мне выглядела худшей из них. Тесная, темная, с проходной комнатой. Угловая — значит, будет холодно. Вселившись в нее, я потеряю ощутимую часть ожидаемых квадратных метров. Более всего опечалило меня то, что негде будет поставить письменный стол для себя. Я мечтал о спокойном уголке, где мог бы работать вечерами, ведь я не только журналист, но и литературой занимаюсь. А тут в совмещенном санузле, что ли, придется запираться? Словом, после долгих лет томительного ожидания приличного жилья мне предстояло, как говорится, поменять шило на мыло…
Что делать?
На следующий день отправился к упомянутому Ивану Федоровичу Артемьеву. Он возглавлял в горисполкоме отдел по распределению жилья, я его знал, обращался к нему, когда хлопотал о крыше над головой для своих сотрудников. Прошу:
— Иван Федорыч, дай, пожалуйста, что-нибудь получше!
Он руками развел, не могу, говорит, «хозяин» назвал точный адрес и не забудет об этом, память у него крепкая…
Обидно мне, за что, думаю, Шакиров подложил мне свинью, что плохого я ему сделал? Попробую-ка обратиться к председателю горисполкома Сергею Сергеевичу Воронинскому. Он, конечно, тоже под Шакировым ходит, но авось да поможет выпутаться из этой ситуации. Пошел в приемную председателя, а его нет, лежит, сказали, в больнице с сердечным приступом, всеми исполкомовскими делами ведает его первый зам Равиль Шакирович Сайфуллин. Ага, это неплохо, решил я, Равиль Шакирыч свой брат, — когда он работал в обкоме комсомола, у меня сложились добрые отношения с ним. Толкнулся к нему. Сайфуллин встретил меня шутливым вопросом:
