Беатрис вальсировала с господином Шамфлёром, высоким, грубовато-добродушным и любящим пошутить мужчиной, затем танцевала котильон с хозяином дома лордом Сауверном; несколько танцев она подарила очаровательному мистеру Эндерби и еще одному или двум мужьям дам из ее швейного кружка.
Ах да, женский швейный кружок. Девушка криво усмехнулась. Она не была хорошей рукодельницей и при обычных обстоятельствах ни за что не вступила бы в подобную группу, но, совершенно неожиданно получив приглашение, с радостью ухватилась за такую возможность. Со времени появления этих омерзительных эротических карточек, получивших хождение в обществе и даже удостоившихся пикантной заметки на страницах «Марриотт монд», все прочие социальные организации отказали ей в членстве. К ней поворачивались спиной в церкви, Женская благотворительная гильдия исключила ее из своих рядов, точно так же, как и Женский литературный кружок, в который Беатрис вступила совсем недавно и с удовольствием ходила на собрания. Перед лицом всеобщего порицания Беатрис сочла, что вполне может закрыть глаза на исколотые иголкой пальцы и получающиеся у нее неудовлетворительные рукодельные изделия ради возможности снова оказаться в дамском обществе и наслаждаться беседой с кем-то иным, кроме Полли, Энид или кухарки.
Неожиданно разговоры за вязанием крючком, вышивкой и чашечкой чая оказались очень оживленными.
До того как Ритчи сделал признание, Беатрис считала, что именно кружок выхлопотал для нее приглашение на сегодняшний вечер, ведь его самыми активными членами являлись София Шамфлёр и леди Арабелла Сауверн, подруги Беатрис.
Теперь же ей открылась горькая правда.
Либо одна из этих леди, либо обе выступили в роли сводни и поспособствовали ее появлению на балу, чтобы подать ее в качестве главного блюда этому ужасному типу Ритчи. Мужчине, обладающему достаточным влиянием, чтобы преследовать ее, даже не будучи ею видимым.
«Да что со мной такое творится? Я хорошо провожу время, гораздо лучше, чем ожидала. Почему же мне хочется, чтобы на месте всех партнеров, с которыми я танцую, оказался этот монстр?»
То была правда. Хотя ее партнеры были очень хорошими людьми, Беатрис все они казались не более чем тенями, даже господин Шамфлёр, возвышавшийся над ней благодаря своему гигантскому росту. Правдоподобными были лишь жаркие, дикие мысли, возникающие в ее голове в присутствии Ритчи. Руку ее все еще покалывало в том месте, где он коснулся ее, а когда Беатрис воскрешала в памяти этот момент, у нее начинали дрожать ноги и в промежности появлялась предательская влага.
