- Ладно. Потом разберёмся о вашем непослушании. А сейчас быстро всем в кузов. Мы оттянем на себя часть пехотинцев.
Я залез в кабину и пробрался в кузов. Мусин постреливал из пулемёта, а свой автомат и гранатомёты положил на пол. Тареев сел за руль. Один боец быстро вскочил в кабину и уселся рядом с товарищем майором. А второй воин хотел перелезть через борт. Он уже встал на колесо и ему осталось: или перешагнуть в кузов, или свалиться в него. Ну, он и свалился, правда, с прострелянной головой и перебитой рукой. Даже не пикнул. Я б, наверное, так не смог. Заорал бы от боли на весь лес. Хотя… когда простреляна голова, не до крика.
- Товарищ майор, Голованов убит,- испуганно закричал Мусин.
- Ч-чёрт! – выругался Тареев и скомандовал,- короткими очередями из пулемёта и автоматов постреливайте по фрицам. В полный рост не вставайте, чтобы в вас не попали. И ты полезай к ним,- сказал рядом сидящему солдату и тот перебрался в кузов, проворчав:
- Как в Чечне или Афгане.
- А что там было? – спросил я.
- Там был большой шухер с траурными лентами,- ответил Мусин.
БТР тронулся и поехал на малой скорости.
- Афган - это Афганистан?- предположил я.
- Да,- подтвердил боец.
- И вы воевали с Афганистаном?!
- Не совсем. Там шла гражданская война, а мы вошли туда как интервенты. И за это нас осудил весь прогрессивный мир,- ответил Сергей.- А сколько пацанов там потеряли… Мой родной дядя там погиб.
- Отставить такие разговоры,- крикнул товарищ майор.- Лучше стреляй по немцам, а не охаивай политику нашего государства.
Мы не могли вдарить по фашистам из гранатомётов – можно попасть в деревья и живые мишени не будут поражены. Враги не могли забросать нас гранатами - из-за тех же деревьев. А вот пули более мелкие и поэтому они в данном месте играли огромную роль в поражении живой силы противника. Я решил перебраться к заднему борту кузова, где располагались дверцы, но споткнувшись об огромный рюкзак Тареева, упал. И упал я вовремя, потому что сразу же после моего падения на пол кузова, над бортами просвис- тели пули, но ни в кого не попали.
Итак: товарищ майор управлял бронетранспортёром. Мусин, вставив полную ленту, постреливал из пулемёта. Боец палил по фрицам из автомата. А я расположился у заднего борта, чтобы враги не зашли бы в наш тыл и не забросали бы нас гранатами.
Первым, сражённый пулей в лицо, упал Сергей. И сразу же боец, стрелявший из автомата, схватившись за ухо, присел, спрятавшись за борт. Я пригнулся и получил в каску две пули. Одна отрекошетила в убитого Мусина, а вторая ушла вверх. И тут я подумал о смерти. С начала войны я о ней не думал. Я стреляю – враги падают. Враги стреляют – в меня не попадают, а если и попадают, то от смерти спасают каска и броне -жилет. И у меня сложилось большое самомнение, что я неуязвимый, а все фашисты растяпы и только знают, что подставляются под мои пули. А если противник не промах -нётся и я упаду как Мусин? На войне всякое случается. Может и такой неприятный для меня эпизод произойти, но всё равно - я был уверен, что не погибну, а если и будет ранение, то небольшое.
