1 декабря 1135 г. король Генрих был «ни живой ни мертвый» в Лионела-Форе, Нормандия. Следуя прецеденту, положенному Вильгельмом II, племянник Генриха Стефан Блуаский, граф Булонский, переплыл Ла-Манш, убедил архиепископа Кентерберийского в том, что он истинный наследник, названный Генрихом на смертном одре, и был возведен на трон, вероятно, 22 декабря. В 1139 г. дочь Генриха Матильда, вдова императора Генриха V, а теперь графиня Анжуйская — ее приверженцев поэтому называли анжуйцами, — также переправилась через Ла-Манш в окружении своих сторонников. В какой-то момент в 1141 г. она стала хозяйкой Лондона, и казалось, что победа у нее в кармане. Но она потерпела неудачу и передала свои притязания сыну. Молодой Генрих вторгся в Англию в 1147 г., еще раз в 1149 и 1153 гг., в конце концов в 1153 г. он был признан Стефаном наследником и коронован 19 декабря 1154 г.
События «безвластия» вызвали много толков, и у нас есть множество утверждений приверженцев обеих сторон: летописцев, подобных стороннику Стефана, который написал Gesta Stephani («Деяния Стефана»), или приверженца Матильды Уильяма Мальмсберийского, который привел доводы, выдвинутые в 1135 г., вместе с отголосками более поздних комментариев в упаковке из своих собственных размышлений. В 1139 г. этот вопрос обсуждался у папы римского, о чем у нас есть два отчета от Иоанна Солсберийского в его «Воспоминаниях о папском дворе» и от очевидца этих событий Жильбера Фолио, впоследствии аббата Глостерского и в конечном счете епископа Лондонского (1163—1187). Жильбер, ярый сторонник императрицы, добавляет массу аргументов, рожденных его живым умом юриста, который достигает высот законов природы и Бога.
На начальных этапах серьезно рассматривались лишь два кандидата. Но интересно то, что они появились из возможных по крайней мере шести. Матильда была единственным живым законным ребенком Генриха I. Если женщина могла быть преемницей на троне, то ее наследные притязания были явно очень сильны. Адвокат, представлявший интересы Стефана перед папой римским, заявлял, что на самом деле она была незаконнорожденной, что ее мать приняла монашеский постриг в аббатстве Ромси и поэтому не могла выйти замуж за отца Матильды, так что ее можно не учитывать. Как резонно указали сторонники Матильды, святой архиепископ Ансельм лично занимался этим вопросом и разрешил им пожениться, и папа утвердил его решение. Никто не осмеливался намекнуть на это обстоятельство при жизни Генриха. На самом деле дважды знать присягала на верность Матильде как своей будущей королеве. В первом случае Стефан, законный племянник Генриха, и Роберт Глостерский, его незаконный сын, соревновались в том, кто из них будет первым светским бароном после короля шотландцев в принесении клятвы верности. Эти клятвы были вынужденными, а первая, в глазах многих, стала недействительной после брака (без согласия баронов) Матильды с графом Анжуйским. Был прецедент, помогающий вдовствующим королевам решить вопрос наследственного права, как в «Беовульфе» и датской легенде, хорошо известной нам из шекспировского «Гамлета», и в еще более поразительном случае королевы Эммы, супруги сначала Этельреда II, а потом Кнуда. Это могло поддержать идею о том, что королевская дочь, в жилах которой течет королевская кровь, может взойти на престол. Но подразумевалось, что править будет супруг Матильды, а не она сама. Недавним примером женщины, правящей страной самостоятельно, мог стать прецедент с королевой Урракой, ставшей преемницей короля Леона и Кастилии Альфонса VI. Но это был исключительный случай, и он не имел успеха. Все ожидали, что корона перейдет через мужа Матильды к ее сыновьям. Наследование по женской линии имело свои особые правила, но они не представляли никакой трудности в данном случае, так как все другие претенденты уступали даме.
