В руках у меня кипа чистого белья, в нос бьет запах стирального порошка. Я как выжатый лимон. Если повезет, он даже не заметит, кто там за горой простыней; если повезет, просто отступит в сторону, пропуская меня. Но, выглянув из-за своей белоснежной ноши, я вижу, что Эдам прочно застрял в дверях, увлекшись разговором с несколькими старшеклассницами. Под мышкой у него зажат ноутбук, другой рукой он жестикулирует. И намертво загораживает мне дорогу.
— Простите, — говорю я. Белье тяжелое, еле держу. — Позвольте пройти.
— Да, сэр, — говорит одна из девочек. — Как скажете, сэр. — И снова россыпь девчачьего хихиканья. — Для вас — что угодно, сэр!
— Разрешите… — Я чувствую себя героиней комедии: еще мгновение — и груда стираного белья окажется на полу, под грязными бутсами целого табуна школьниц.
— Когда же, сэр? Когда мы должны сделать это для вас? — Опять смешки.
Стискиваю зубы и пододвигаюсь к двери, за которой длиннющий коридор.
— Ну, довольно! — Разгневанный голос Эдама наполняет прачечную, и учитель топает вон, отбросив меня к стене.
— Осторожней! — кричу я, но вижу лишь широкую спину разгневанного Эдама в глубине коридора.
Естественно, почти все белье на полу. Замызганный табун, правда, по нему не прошелся, но Эдам не оборачивается, чтобы извиниться или предложить помощь, а девиц след простыл. Эх, зарыться бы в этот мягкий ворох и провалиться в сон без сновидений…
— Может, просто дадите какую-нибудь таблетку?
Я делаю вид, что не слышу, и продолжаю разбирать носки по парам. Работа неблагодарная — уже завтра эти носки снова очутятся в моей корзине, — зато неплохой способ выучить имена наших подопечных и даже попробовать угадать возраст по размеру ноги. Мысленно вижу, как матери пришивают именные метки на вещи дочерей.
— Уж простите, — качает головой сестра-хозяйка, — но сначала нужно вас осмотреть.
— Да у меня просто горло побаливает. Ну и живот немного.
Я отрываюсь от носков и, скользнув взглядом по пяти койкам, где в испарине стонут наши больные, смотрю в соседнюю комнату. У Эдама все еще компьютер под мышкой. И он все еще не извинился.
— Мистер Кингсли, по школе гуляет опасный вирус! — говорит Сильвия. — Скоро здесь будет доктор. Если половина сотрудников сляжет, школу могут закрыть. Хотите получить лекарство — дайте мне вас осмотреть.
Я снова поднимаю глаза, откладывая очередной непарный носок, уже девятый. Эдам высокий и крепкий, но сегодня плечи у него сгорблены, шея будто с трудом держит голову прямо, пряди бронзовых волос липнут ко лбу. Да, плоховато он выглядит. Нехотя, кивком, он соглашается на требование сестры-хозяйки, и она уводит его в другой кабинет. А я сосредоточиваюсь на корзине с темно-синими носками.
