— Прекрасная идея! — заметил Фрике. — Ты хотел нас съесть, ну, так теперь будешь чистить наши сапоги.
Ошеломленные негры прекратили враждебные действия.
Мгновенно помощник работорговца снял колодку с ног убитого раба и надел ее на Ра-Ма-То, забив крепящий стержень деревянным молотом…
Оказавшись в плену, Ра-Ма-То мигом протрезвел, крупные слезы потекли из его глаз. Он умолял Ибрагима, предлагал своих подданных, жен, колдунов… Унижение делало африканца еще отвратительнее.
— Еще одна династия[100] сошла со сцены, — философски заметил Фрике.
— Нет… — вопил бывший царек на своем языке. — Я не стану рабом… я не буду… я слаб… дайте мне «алугу»… Прошу… заберите моего брата… он сильный… вот он, он крепкий… вон там… возьмите моего брата.
Торговец с презрением пнул Ра-Ма-То, не произнося ни слова, потом подал знак, и вождя племени отвели к прочим пленникам, где его встретили презрительными возгласами и плевками.
Европейцев предупредили: выступаем на следующее утро.
Марш в буквальном смысле слова проходил по коридору из свежих продуктов, достаточных для удовлетворения повседневных нужд каравана.
Ибрагим имел значительные запасы соли, предназначавшиеся для самого широкого обмена.
Этот запас имел огромную ценность в любой точке Экваториальной Африки.
Страсть местных жителей к соли необъяснима. Бывало, женщины отправлялись за пять-шесть лье, таща на себе от восьмидесяти до ста фунтов бананов. Это они отдавали за пригоршню соли, которую съедали прямо так, за один присест, с удовлетворением и радостью на лице.
Другие пригоняли коз, за фунт соли можно было выменять очень крупную козу. Заключение сделок занимало много времени и доводило торгующиеся стороны до изнеможения ради приобретения щепотки соли. Особенным везунчиком считался тот, кто выменивал полтора фунта соли, а то и два.
Трое наших друзей с любопытством наблюдали за происходящим и слышали при самых разнообразных обстоятельствах два имени, навевавших дорогие воспоминания о Париже, самом любимом городе.
«Малеси» и «Компини» — так произносили негры имена, в равной степени уважаемые как в Габоне, так и во Франции. Альфред Марш! Маркиз де Компьень! Два неутомимых француза первыми, испытывая всевозможные тяготы и подвергаясь невероятным опасностям, открыли Верхнее Огове.
Андре встречался с Компьенем и Маршем по завершении той блистательной экспедиции. Помогая доктору Ламперьеру как переводчик, он заодно подолгу расспрашивал туземцев о двух исследователях, чья доброта, храбрость, энергия и великодушие оставили здесь неизгладимый след.
