Ребята припустились по дороге, держась за ушибленные лбы. Некоторое время Тилли смотрела им вслед. Затем, подняв голову, наконец устремила взгляд на человека на лошади.
— Я пока в состоянии сама разбираться со своими делами, мистер Бентвуд. И буду благодарна вам, если вы не станете вмешиваться в них.
— О Тилли! — Переложив хлыст в руку, державшую поводья, он на мгновение прикрыл глаза свободной ладонью. Потом несколько секунд молча смотрел на нее сверху вниз. — Что было, то прошло, Тилли. Разве не так? В конце концов, на поверку, ни кто из нас не святой.
Это была правда. У него была связь с замужней женщиной, у нее — с женатым мужчиной. И, пожалуй, ее, Тилли, вина являлась более тяжкой — ее связь длилась целых двенадцать лет, а вот его история закончилась довольно быстро. Охочая до мужчин леди Митон пресытилась Симоном Бентвудом, и это произошло почти что сразу после того дня, когда Тилли застала их голыми в сенном сарае.
Она часто задавала себе вопрос, почему это так больно задело ее. Возможно, то была гибель некого идеала, мечты, ее первой любви. А он, Симон Бентвуд, и правда был ее первой любовью — с той самой минуты, когда она, пятилетняя девчушка, впервые увидела его. В тот день он сообщил, что собирается жениться, и пригласил ее прийти поплясать у него на свадьбе, Тилли сказала себе: «Мое сердце разбито». Однако в самый вечер свадьбы она получила доказательство того, что кое-что значит для Симона: покинув новобрачную, он примчался на выручку Тилли и не дал Хэлу Макграту изнасиловать ее. Когда Макграты сожгли домик ее бабушки и Симон приютил обеих у себя, любовь Тилли разгорелась еще сильнее, если только это было возможно, что не укрылось от глаз его жены.
Время шло, и Симон понял, что женился не на той, на ком следовало бы. Тогда он вознамерился снять для Тилли домик в Шилдсе, но она не желала и слышать об этом, предпочтя адский труд в шахте перспективе прослыть его содержанкой.
Уже работая в Мэноре, она узнала о смерти его жены, случившейся несколькими неделями раньше. Тилли весьма удивило, что Симон сам не сообщил ей об этом. Тогда она приписала это его желанию соблюсти приличия. Сама Тилли не стала слишком-то задумываться о приличиях: она решила немедленно отправиться к нему с выражением сочувствия. Конечно, она отдавала себе отчет в собственном лицемерии, но все-таки надеялась, что ей удастся не слишком уж явно выказывать свою радость. Но что же она нашла, добравшись до фермы? Она нашла Симона, занимавшегося любовью с той самой женщиной, которая стала причиной несчастий ее хозяина.
