— Ты права, ма, права. — Фэнни кивнула. — Я заварю свежий чай и отнесу ей поднос. Можно?
— Нет, я сама.
— Тогда я помогу тебе нести поднос по лестнице.
— Ладно, я что-то вдруг устала, сил совсем нет.
Фэнни взяла поднос и прошла вперед матери вдоль по коридору, через холл и вверх по главной лестнице. Когда они дошли до галереи, она остановилась и прошептала:
— Нести в спальню или в детскую?
Бидди большим пальцем показала наверх. Подойдя к детской, она остановилась и перевела дыхание, так как сильно запыхалась. Затем вошла вслед за Фэнни в комнату.
Тилли была одна, дети спали. Дождавшись, когда Фэнни поставила поднос и разлила чай, Бидди жестом выставила ее из комнаты.
Обе молчали. Наконец, Бидди подала чашку Тилли, которая застыла, глядя в окно.
— Вот, девуля, выпей.
Но Тилли не обернулась и не взяла чашку. Положив руку на оконную раму, она опустила голову и разрыдалась.
Бидди быстренько поставила чашку на подоконник, обняла, крепко прижала к груди молодую женщину, успокаивая:
— Будет, девуля, будет. Не обращай внимания, она мерзавка. Они все в этой деревне мерзавцы, все до единого. Дьявол давно бродит по их домам, живет в каждом: в женщине, мужчине, ребенке. Перестань, девуля. Вот, вытри глаза. Перестань. — Она слегка отстранилась и ладонью вытерла со щек слезы, теперь уже громко приговаривая: — Ты — хозяйка поместья, ты выше их всех. Ты можешь их продать и купить. У тебя хватит денег, чтобы купить всю эту проклятую деревню и выгнать их к чертям собачьим. Хватит, садись и пей чай.
Тилли села, выпила чай, подняла глаза на Бидди и спросила:
— Как я все это выдержу, Бидди?
— Будь собой, детка. Держи высоко голову. Бери детей с собой, куда бы ты ни шла. Если тебе нечего стыдиться, сплетни скоро улягутся.
Тилли как-то особенно посмотрела на Бидди и заявила:
— Она не моя дочь, Бидди. Ее родители — мексиканская индианка и белый мужчина.
— Белый?
— Да, я сказала: «Белый мужчина».
— Ты его знала?
Тилли не смутилась. С полминуты она сидела неподвижно, затем наконец произнесла:
— Да, я его знала, Бидди.
Бидди медленно отвела взгляд, взяла серебряный чайник и налила еще чашку чая. Протянув ее Тилли, она заметила:
— Тебе нечего стыдиться, девуля. Если хочешь знать, ты даже должна гордиться. Ты победишь, обязательно победишь.
