Миссис Уикем направилась к письменному столу.
— Послушай, Клиона, ты думаешь только о себе, — проговорила она в раздражении. — Задерживаешь меня пустой болтовней, когда столько дел. Нужно все приготовить к вечеру, и ты помоги Мэттьюс: достань наши лучшие полотняные скатерти и салфетки с кружевом. Надеюсь, они никуда не исчезли.
— Нет, конечно, нет, мама.
— И грум лорда Вигора не должен ждать так долго, — продолжала миссис Уикем. — Я сейчас напишу ответ, а вы, Мэттьюс, снесете его вниз. Клиона, возьми записку для Берил — вот она, — отнеси. Иди через парк.
— Хорошо, мама, это займет совсем немного времени, и я помогу Мэттьюс по возвращении. — Клиона, подойдя к дверям, остановилась на мгновение. — Мама, наверно, вы меня хотели держать подальше от гостей сегодня вечером?
Миссис Уикем, сидевшая за письменным столом, подняла взгляд на дочь. Казалось, она хочет возразить, но тут же на лице у нее появилось недоброе выражение. Что сказал бы сейчас, посмотрев на нее, лорд Вигор?
— Да, Клиона, именно, — ответила она резким и безжалостным тоном. — У тебя нет приличного платья, тебе нечего надеть. Не хочется, чтобы моим друзьям было стыдно за тебя.
— Не беспокойтесь, мама. Я не покажусь им на глаза. И мне все равно, что подумают ваши друзья, но я не хочу, чтобы вам было стыдно за меня.
Клиона выбежала со слезами на глазах, которые она не успела скрыть ни от матери, ни от служанки.
— Обидели вы ее, — тихо промолвила старушка.
— Ничего не поделаешь, — с вызовом ответила ей миссис Уикем. — Это мой последний шанс, вам понятно? Самый последний. Мне делали уже предложения, последуют и другие, но не от тех, кто действительно что-то из себя представляет и сможет дать мне то, чего я желаю.
— А ну как его светлость и впрямь попросит вас выйти за него замуж? — спросила Мэттьюс. — Вы так ему и не покажете свое дитя? Навсегда спрячете от его глаз?
— Боже, какая глупость! Оставьте меня с вашими бессмысленными вопросами, — рассердилась госпожа. — Хватит на сегодня. Речь идет лишь об этом вечере, поймите, этот вечер решит все! Займитесь, бога ради, делом, накрывайте на стол, иначе вам вообще не успеть. Скажите кухарке, я желаю ее видеть тотчас же.
— Слушаюсь, сударыня.
Мэттьюс вышла. На лестнице она помедлила минуту. Старушка была уверена, что Клиона убежала к себе в спальню, сидит там на кровати, стараясь не разрыдаться, подавить чувство невыразимой обиды, нанесенной матерью.
Слишком она молоденькая, слишком ей больно такое слушать, думала служанка. Откуда ей знать, как со всем этим разобраться, как понять.
