Скрежет кухонного лифта возвестил о возвращении главного блюда. Сердце Верены тяжело билось, пока посуда спускалась вниз.
— Но ведь это же неиспользованные тарелки! — воскликнула в смятении девушка, забирая чистый фарфор.
— Не повезло, парень, — хихикнул Джек. — Готовься собирать вещички.
Верене пришлось взять себя в руки.
«Я не стану плакать, — сказала она себе. — Мне нельзя этого делать. Иначе я навлеку на себя подозрения и лишнее внимание. Ни один мужчина не проливал бы слез по таким пустякам».
Дверь камбуза отворилась, возвещая о приходе стюарда. Тот кашлянул, а потом махнул рукой Верене.
— Что такое, месье? — спросила она с тревогой.
— Его светлость требует вашего присутствия в салоне наверху.
— Спорим, что кое-кого высадят в Кадисе, — злорадствовал Джек. — Какое короткое знакомство!
Верена в ужасе посмотрела на свой перепачканный мукой фартук и убрала с глаз влажную прядь волос.
— Невозможно, — объявила она. — Я не могу идти к его светлости в таком виде.
Девушка показала на свой фартук и лицо. Рану саднило от пота, а кепка стала вновь невыносимо раздражать кожу головы.
— Его светлость позвал тебя наверх не для того, чтобы осматривать твою форму, — отозвался Артур, не желая принимать отрицательного ответа. — Он не привык, чтобы ему отказывали. А теперь, Жан, будь так добр, следуй за мной.
Верена с Артуром замерли на несколько секунд, ожидая, кто сделает первый ход. Наконец Верена уступила.
Она сняла грязный фартук и вытерла лицо полотенцем. Затем проверила, чисты ли руки, и покинула камбуз следом за Артуром.
Поднимаясь по ступенькам, ведущим в главные жилые комнаты, девушка слышала, как за ее спиной во все горло хохочет Джек.
— Но что насчет ужина, он пришелся по вкусу его светлости?
Верена потянула Артура за рукав, но тот лишь пожал плечами.
— Уверен, ты скоро узнаешь, — отозвался стюард и больше ничего говорить не пожелал.
Корабль мягко покачивался на волнах, когда они поднялись на палубу. Но вдруг он резко накренился, и Верена схватилась за перила, а Артур только рассмеялся.
— Скоро привыкнешь к морской качке, юноша!
Хотя море было достаточно спокойным, волны заставляли корабль то и дело крениться, когда тот попадал в какое-нибудь течение.
— В Ла-Манше всегда так, — объяснил Артур, — увидишь, мы сядем на ровный киль, как только войдем в Бискайский залив.
Верена почувствовала себя довольно скверно, но не могла сказать наверняка, качка тому причиной или нервы. Она никогда раньше не страдала от морской болезни.
