— Посмотрим, как я завтра буду себя чувствовать.
Его лицо сразу замкнулось.
— Тебе обязательно нужно снова разыгрывать высокомерную дуру?
— Я на три года старше и на сто лет умнее тебя! Если ты расцениваешь это как высокомерие, ничем не могу помочь. Спокойной ночи!
— Я все равно буду завтра ждать! — сердито крикнул он ей вслед. — Ты меня так легко не отошьешь!
— Я безумно этому рада! — фыркнула она через плечо, но безумие на самом деле заключалось в том, что она действительно радовалась, поднимаясь на лифте в свой номер. Радовалась, внутренне закипая. Дядя Карл сейчас кое-что получит.
Но дядя Карл предусмотрительно заперся в своей комнате и не отреагировал на ее стук.
За две недели отдыха волосы Дэвида стали еще светлее. Загорели они с Линн примерно одинаково, как она установила, украдкой разглядывая его спину, когда он растянулся рядом на пляжном полотенце. В остальном же они были внешне полной противоположностью друг другу.
И не только внешне, вздохнув, подумала Линн. Как только она выдержала целых две недели с этим незрелым невыносимым парнем, который, правда, умел флиртовать как никто другой, но во всем остальном был ее абсолютным антиподом? Американские «солнечные мальчики» это все-таки нечто!
— Почему ты вздыхаешь? — спросил Дэвид, не поднимая головы. Она не ответила, но это ему нисколько не мешало. Она практически не изменилась и по-прежнему держала определенную дистанцию, точно так же, как и в начале их знакомства.
Странно, подумал он и повернул голову так, чтобы тайком полюбоваться ее загорелым боком и холмиком груди. При всем, что их разделяло, она притягивала его с необъяснимой силой, идеально воплощая в себе все, чего он ждал от женщины.
— Женщина должна обладать тремя свойствами, — пробормотал он, озвучивая свои мысли. — Умом, волей и сексуальностью…
Она опустила книгу, от которой он ее постоянно отвлекал.
— Как прикажешь это понимать? — В ее голосе слышалась легкая ирония.
Вместо того чтобы объяснить ход своих мыслей, Дэвид предпочел сменить тему.
— Что ты читаешь? — Он поднял книгу, чтобы увидеть название. — Чушь!
Линн немедленно вскинула брови, отчего ее лицо приобрело глубокомысленное и надменное выражение.
— Это литературное, историческое, археологическое, психологическое, теологическое…
— Я и говорю — чушь!
Линн почувствовала, как в ней закипает злость. Не спасло и то, что Дэвид перекатился на спину, скрестил руки под головой и с наслаждением отдался солнцу. Ее взгляд проследовал по блестящей от воды и крема для загара коже, не пропуская ни сантиметра, восхитился чистой, полной силы мужественностью, и ее эротические фантазии смутили бы самых искушенных. Если бы они находились не на общественном пляже…
