Во всем доме слышны были теперь только всхлипывания Анджелы и отчаянный стук Кики в запертую дверь. Мари в это время лежала в пенной ванне. Дверь ванной комнаты была закрыта, и она не слышала выстрела. Между тем Дезирэ выскочила из комнаты, на ходу натягивая на себя рубашку. Она обогнула лежащую на площадке мать и перегнулась вниз через перила, думая обнаружить там упавшее тело своего любовника. Не увидев его, она сбежала по лестнице, распахнула дверь и закричала в тяжелый, душный послеполуденный воздух: «Рори! Рори! Подожди меня!» Но ответа не последовало. Улица была пустынна.
Поднявшись наверх, она прошла мимо лежащего на полу тела матери и даже не остановилась у комнаты девочек, откуда доносились истерические крики. Одевшись за несколько минут, Дезирэ бросила в сумку кое-какие вещи и, спустившись по лестнице, направилась к входной двери. Она должна найти его. Куда он может пойти без денег, без вещей? Скорее всего, он направится в Байу-Теш, где жила его мать.
Прошло не менее часа, когда Силия вернулась из Старого квартала, где она проводила знойный полдень — болтая, смеясь и попивая лимонад с приятельницами. Она увидела Евгению дю Бомон, лежащую без чувств, измученных девочек, заснувших на полу у двери, и Мари, закрывшуюся в своей комнате.
«Mon Dieu!» — все повторяла и повторяла Силия, вызывая доктора Эре, а, затем Джулиана с плантации.
Евгения дю Бомон вернулась домой из больницы парализованная и лишившаяся дара речи. Она не надеялась, что к ней вернется способность владеть телом и говорить. «У нее очень сильное сердце», — сказал доктор Эре. Было неясно, сообщал он это как простой факт или утешал. Ее нужно было кормить с ложечки, умывать, одевать и раздевать, и, если выдавалось время, говорить с ней и читать. По яркому блеску ее глаз можно было судить, что она понимает происходящее вокруг, несмотря на то что взгляд был не совсем естественным из-за парализованных мышц лица.
Джулиан смог получить от Мари очень скудную информацию, но дети помогли ему создать достаточно ясную картину происшедшего. Он размышлял, не страдает ли и Мари какими-нибудь физическими или душевными расстройствами. Она мало разговаривала и вела себя так, словно была не в себе. Он должен был согласиться с тем, что так она вела себя уже многие годы. Она даже не утруждала себя, чтобы приподняться и взглянуть на собственных детей.
Джулиан слышал, что Девлин и Дезирэ сбежали куда-то в Калифорнию. Этот сукин сын Девлин оставил на него свою полуидиотку жену и двух избалованных, вечно хныкающих дочек. Но еще больше Джулиан злился на Дезирэ, которая обрушила на него груз, от которого он никогда не сумеет освободиться, — парализованную Евгению. Он подумывал о том, чтобы послать за парочкой детективов. По крайней мере, он что-то мог бы сделать с Девлином, который, в конце концов, бросил своих законных отпрысков. Но когда он сказал об этом Мари, та очнулась от своего полудремотного состояния, пришла в дикую ярость и запретила ему даже думать об этом. Она угрожала, что в противном случае убьет себя и оставит на его руках своих сирот.
