Конечно, люди, приходившие на собрания, принадлежали к тому же классу, который в колониальную эпоху принимал участие в кабильдо абьерто. «Самая главная и здоровая часть общества» — так их называли, то есть это были жители, у которых были дом, семья и уважаемая работа. Основная масса народа не голосовала.
Так же как рабы и метисы, не могли голосовать и белые — не важно, испанцы или креолы, — у которых не было респектабельной профессии. Мясники, например, не голосовали, так же как и сапожники. Право голосовать оставалось в руках элиты, которая ранее не занималась такими делами, как созыв собраний, образование кабильдо, выбор того или иного кандидата, составление актов, их подписание. Иногда, как это было в случае с депутатами Восточного берега на Ассамблее 1813 г., эта элита давала указания, в которых, среди прочего, депутатов просили выступить против превращения Буэнос-Айреса в столицу нового правительства.
Таким образом, формировалось динамичное общественное мнение, росла интеллектуальная активность, выражались различные точки зрения, находившие отражение в газетах и на хотя и ограниченных по составу участников, но все-таки выборах. Местные жители пережили различные трудности вместе с национальными правительствами, прошли через военные события — победоносные или нет, через открытие свободной торговли, связавшей эту часть Америки с остальным миром. Майская революция за десять лет (с 1810 по 1820 г.) принесла глубокие изменения. Произошли невиданные события, совершилась реальная трансформация общества, ставшего несколько более свободным и беззаботным, я бы даже сказал, юным. В этом контексте появились революционные лидеры, которые в колониальный период не имели бы ни малейшей возможности проявить себя в политике.
