Было много способов фальсификации выборов, часто практиковались открытая агрессия и перестрелки. В борьбе, начатой радикализмом за очищение выборов (иногда в ходе борьбы применялось оружие), было много жертв. В 1935 г. Амадео Сабатини победил на губернаторских выборах в Кордобе ценой восьми или девяти убитых в результате перестрелки с головорезами консерваторов. То же самое произошло в Мендосе, где сторонники власти убили главу радикалов доктора Мартонса. В провинции Санта-Фе погиб генерал Риссо Патрон.
В провинции Буэнос-Айрес, где имели место наиболее вопиющие фальсификации, произошли поистине трагические случаи. Хуан Масиель, глава городка Трес-Арройос, узнав, что в местечке Коронель-Доррего отмечались фальсификации, в день выборов Ортиса (его соперником от радикалов был Альвеар) решил в одиночку помешать этому, но был расстрелян на площади города. Это была тяжелая, мучительная борьба, о которой до сих не было рассказано в подробностях. Но, к сожалению, фальсификация выборов стала общим местом и иногда также практиковалась и радикалами.
В конце 1930-х — начале 1940-х годов были попытки фальсификации выборов внутри ГРС. Это было эпидемией, заражавшей все вокруг, поскольку нечестные выборы были единственным способом для альянса «Конкордансия» удерживать власть и не допустить победы радикалов, которые по-прежнему имели больше сторонников, чем правящие партии.
Проблема фальсификации выборов относится к политической философии: до какой степени правительство может оказывать давление для удержания власти? Главной обязанностью человека является защита собственной шкуры, говорил Мартин Фьерро.
И также можно сказать, что главной обязанностью политика, когда он находится у власти, является сохранение власти, но можно ли использовать любые методы для этого? Консерваторы и их союзники антиперсоналисты не видели этой проблемы и прибегали к обману, когда им было необходимо. Единственным местом, где проходили честные выборы, была столица.
Фальсификация выборов — это главная политическая особенность 1930-х годов, что оправдывает название, которое дал этому времени один националистически настроенный журналист, — «позорное десятилетие». Такая оценка не может применяться ко всем действиям правительства в 1930-е годы, однако полностью подходит к политической жизни страны, в которой позором была не только фальсификация результатов голосования, но и охвативший аргентинское общество глубокий скептицизм по отношению к демократии.
