Гражданская война в Испании потрясла аргентинское общество по многим причинам. Во-первых, в стране существовала многочисленная испанская колония. Возможно, сегодня в Аргентине у кого-то еще остались прадедушки-испанцы, но в то время у многих аргентинцев были испанцами отцы и деды, и все они заняли ту или иную позицию по отношению к происходившему на Иберийском полуострове. Во-вторых, существовали гораздо более тесные, чем сегодня, торговые и экономические связи между двумя странами: в Аргентине ели испанские сардины, пили испанский сидр, мылись испанским мылом и многие крупнейшие фирмы были испанскими, как, например, та, что построила в Буэнос-Айресе линию метро «Майская площадь» — «Пасифико», или Испано-аргентинская энергетическая компания, штаб-квартира которой находилась в Барселоне.
Аргентинское общество внимательно следило за войной в Испании еще и потому, что ценности, вокруг которых шла борьба (фашизм против еще несовершенной Испанской республики), имели много общего с Аргентиной. Гражданская война в Испании и Вторая мировая война потрясли и разбудили Аргентину, до того жившую в изоляции, как остров, которого не касалось происходившее в мире, и показали важность международных событий для страны.
В Аргентине 1930-е годы начались с приходом к власти Агустина П. Хусто, победившего на выборах, в которых Гражданский радикальный союз не принял участия из-за причин, описанных выше. В результате этих нечестных выборов к власти пришла коалиция «Конкордансия» (Согласие). В нее входили традиционная консервативная партия, антиперсоналисты и маленькая партия независимых социалистов, победившая в Буэнос-Айресе на выборах 1930 г. и выдвинувшая ряд крупных деятелей, среди которых, безусловно, выделялся Антонио ди Томассо.
Новый президент, Хусто, не обладал харизмой, но был ловким политиком и умел добиваться поддержки. Он считался радикалом-антиперсоналистом, был профессиональным военным, министром вооруженных сил в правительстве Альвеара, но, кроме того, он был гражданским инженером и сделал на этом акцент во время предвыборной кампании, как бы показывая, что он не просто военный, а еще и человек, обладающий гражданской профессией.
Где бы он ни появлялся, его освистывали. Он стал, по-видимому, единственным президентом Аргентины, позволившим себе показать неприличный жест толпе: это случилось на ипподроме Палермо, куда Хусто приехал понаблюдать за розыгрышем важного трофея на скачках.
