Потом Люська в город сбежала, а ребенка мне оставила на память. Уходя, сказала: "Обрыдло мне ваше село, я на волю хочу. В кабаках – жизнь, там весело, а здесь сиди, как в клетке, это не по мне. Не могу я с одним мужиком жить, мне радость и свобода нужны. А радости нет, когда один и тот же бык скачет. Не обижай Ваську, я тебе его дарю, а себе еще нарожаю".
За ее уход муж отыгрался на мне. И руками бил, и ногами. А я все равно рада, что она ушла, даже боли от его побоев не чуяла.
Года два прожили мы плохо. Сынок мой приемный подростал. Я стала надеяться, что выветрилась у мужа гулянка, вроде как за ум взялся. Но, видно, рано я радовалась. Стал он, как прежде, то к одной ходить, то к другой. С возрастом еще красивее стал. Статный, сильный, волос волной, плечи широкие, глаза васильковые. Пропадаю я по нему. Как-то раз неделю не приходил, у Зинки хороводился. Так у меня душа ныла, что не могла я больше этой боли терпеть, взяла веревку и стала из нее петлю делать.
Заходит тут мой мальчонка, уставился на меня синими глазками и как заплачет: "Мамка, мамка". Будто понял, что может меня лишиться. Сняла я петлю и думаю: "Попытаю я счастье, поеду до Евдокии". И у нас ведь о Вас известно, хоть и два дня подводой до Вас добиралась. Обороните Вы мою жизнь от его гулянок, нет моих сил. Иначе согрешу и руки на себя наложу».
Именно в этот день, почти полвека назад, я узнала заговор от гулянок мужа-изменника. Этот заговор я передаю и вам и искренне хочу, чтобы женщины могли этой молитвой остепенить своего блудного мужа и отца своих детей.
Читают заговор поздно вечером. В центр стола поставьте миску с дюжиной яиц. Каждое яйцо держите к себе острым концом и давите его так, чтобы между пальцев стекало его содержимое, т. е. белок и желток.
При этом нужно произносить заговорные слова:
...
Яиц тринадцать, святых двенадцать.
Как святые зло уничтожали,
Так бы и моего мужа (имя) провожали
Девки, бабы, вдовицы, седые и молодицы.
Путь он будет со мной жеребцом,
А со всеми другими мерином.
Дюжина яиц разбивается,
Кольцо на душу надевается,
А слово и дело мое сбывается.
Ключ, замок, язык.
Аминь. Аминь. Аминь.
Как вернуть семейное благополучие
Из письма: «Уважаемая Наталья Ивановна!
Пишу Вам в полном отчаянии, наверное, если бы Вы были со мной рядом, я не постыдилась бы встать на колени и попросить у Вас помощи или совета.
Беда моя, наверное, такая же, как у миллионов брошенных женщин. Еще год тому назад я бы положила голову на отсечение в своей непоколебимой уверенности в муже, с которым мы прожили больше тридцати лет. Я не представляю, как он мог все забыть. Разве можно забыть, как мы юные, еще не взрослые, но уже не дети, впервые поцеловались под Новый год. Нам было по 17 лет. Мы не могли наговориться друг с другом, и наши свидания были воистину счастливыми и чистыми. Он был моим первым мужчиной, а я у него была первой женщиной. Потом была свадьба. И разве можно забыть, как мы радовались нашим первым хозяйственным обновам. Купив гладильную доску, мы тащили ее к нашему семейному очагу. Учились вместе. Ночевали у реки в палатке, покупали в рассрочку мебель и стояли в очередь за билетами в кинотеатр. Он писал мне стихи и басовито пел под гитару. Я перешивала мамины платья, выдумывая фасоны, чтобы быть еще красивей для него, моего любимого Пашеньки. Потом появился наш первенец, а затем дочка Наташа. Мы разглядывали своих детей, ища в них свои черты, и считали, что наши дети вырастут необыкновенными людьми. За тридцать лет нашего брака он никогда меня не оскорбил, и все окружающие завидовали нашей благополучной семье. Я помню, как Павел во время моей болезни сказал: "Если ты умрешь, я не останусь без тебя ни единого дня". Говоря это, он вытирал слезы. Наверное, тогда я выздоровела только из-за этих слов. От одной мысли, что мой Пашенька может умереть, я впадала в панику, и если бы мне только кто посмел тогда сказать, что мой муж бросит меня, я бы просто посмеялась.
