Заговоры сибирской целительницы. Выпуск 20 | страница 19

С искренним уважением, Вероника, г. Земнухов».

Уважаемая Вероника, заговор на вразумление блудного мужа я знаю и с удовольствием выполняю вашу просьбу. Читают этот заговор в то время, когда муж уехал к своей любовнице. Пойдите к мосту, который соединяет два берега. Встаньте на середину моста и скажите:

Шла Божия Матушка через мост,

Навстречу Ей Николай Угодник крест нес,

С ним рядом шел Илья Пророк,

За Ильей Пророком Иоанн Богослов.

– Куда, Божия Матушка, идешь,

Кого, Божия Матушка, зовешь?

– Иду Я к рабу Божию (имя), поспешаю,

Зову его к рабе Божией (имя), возвращаю,

И зовет его со Мной един Сын Мой.

Сын Мой, Господи, возьми раба (имя) за руки,

Сын Мой, Господи, сними с него блудные муки.

Ум, разум его поправь

И к своей венчанной жене на порог отправь.

А ты, блудный и гульный дух,

Выйди из моего мужа, из его тела,

От молитвы моей святой и от моего дела.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Мне хочется рассказать один случай, который отпечатался в моей памяти так крепко, как будто это было только вчера. В ту пору я уже обучалась ремеслу у своей бабушки. Была тогда очень вьюжная и холодная зима. Нынешнее поколение вряд ли понимает истинный смысл фразы «стояли рождественские морозы». Чтобы это понять, нужно было почувствовать те морозные зимы. Дышать было невозможно. Мерзлый воздух обжигал и колол легкие, и уже через пять минут обмораживались нос и щеки. Воздух трещал и гудел, снег хрустел так, что было слышно, как на соседней улице кто-то идет за водой к колодцу. Люди без конца обмораживали руки и ноги. У нас дома пахло топленым гусиным жиром, потому что бабушка готовила мази для лечения обмороженных.

Как-то вечером вместе с клубом морозного воздуха к нам ввалилась замотанная в шали женщина. Она была такого маленького роста, что я вначале решила, что это пришел ребенок. И только когда гостья размотала свои платка, я увидела, что это вполне взрослая, но маленького роста женщина.

Едва отдышавшись от мороза, она заплакала. Плакала тоже по-детски, тоненько и жалобно. Иней на ее бровях и ресницах таял и смешивался с ее слезами. Выглядела она такой жалкой, что я стала поглядывать на бабушку, ожидая, что она строго пресечет рыдающую женщину. Обычно она так специально делала, чтобы плач не переходил в истерику. Она и меня учила: «Когда будешь знахарить, никому не позволяй рыдать, иначе все сердце себе сорвешь. А чтобы ты могла помогать больным, ты должна быть крепкой и здоровой. Пресекай слезы сразу, уговоры жалостливые только лишь распаляют слезы, а строгость быстро образумит». Но в этот раз бабушка молча встала с табуретки и подала гостье стакан воды. Я поняла, что бабушке жалко эту маленькую женщину.