Так мы прожили с ним восемнадцать лет. За это время его повысили в должности, но он по-прежнему оставался добрым и честным человеком. Однажды он мне сказал:
– Ты не поверишь, одна женщина в меня влюбилась, записки пишет, звонит. Вчера вон стихи прислала.
Я, зная своего мужа, улыбнулась и сказала, что это неудивительно, ведь он у меня самый хороший.
Но зря я тогда не придала значения его словам, впрочем, мне еще не приходилось сталкиваться с соперницами: никогда мой муж не давал мне ни малейшего повода для сомнений в его верности.
Вскоре эта женщина стала нам звонить по двадцать раз на дню.
Вначале я разговаривала с ней участливо и мягко. Говорила, что сочувствую ей, но мы с мужем – счастливая пара и поэтому ей нужно постараться его забыть, ведь не приходит же нормальному человеку в голову красть чужое, даже пусть очень ценное и красивое. Чужое есть чужое.
Ответом на мои слова сперва были слезы, потом оскорбления, а потом угрозы. Все это время муж мой ходил как потерянный. Он чувствовал себя виноватым передо мной, ему казалось, что он невольно послужил причиной сложившейся ситуации. Но выхода он найти не мог, как ни старался. Я слышала, как он не раз говорил ей по телефону – мягко, но твердо, – что не желает завязывать с ней отношения и просит оставить его в покое. Говорил, что он любит меня, что другие женщины ему совершенно безразличны и что такая навязчивость ему неприятна.
Но все было напрасно. Женщина эта не слышала разумных слов, плевать хотела на уговоры и, словно безумная, продолжала преследовать мужа.
Как-то раз я была дома одна. Дочки были в институте, а муж на работе. Раздался звонок в дверь, и я как-то сразу поняла, что это она явилась.
Женщина эта сразу перешла к делу и поставила мне ультиматум: или я сама немедленно развожусь с мужем, или она наведет на меня порчу и муж убежит от меня без оглядки.
Я спросила ее:
– И что же это, интересно, за порча такая?
– Ты превратишься в конченую алкоголичку, – сказала она совершенно серьезно и продолжила: – Я уже все обдумала, твой муж терпеть не может пьянства. Сам не пьет, а значит, и с тобой жить не станет, если ты будешь к бутылке прикладываться.
И она потребовала, чтобы я ей тут же дала ответ, и, конечно, я сказала:
– Пошла вон, я в жизни не пила и не собираюсь, а тебе следует пойти к психиатру – по тебе дурдом уже давно плачет, ты же ненормальная, слов не понимаешь.
Я закрыла за ней дверь и тут же посмотрела в дверной глазок: ушла она или нет? Гляжу, а она что-то достает из своей сумки и кладет на пол.
