Ее сын смотрел на нее белыми рыбьими глазами, исторгая из себя клубы ледяной вони. Смотрел без выражения, стоя в нелепой позе, будто тело его было бескостным, готовым рассыпаться в любой момент.
Его рот, разорванными губами потянулся вверх, вниз, нижняя челюсть открылась с влажным шлепком. Изо рта посыпались «черви» желто-черные куски чего-то, мокрого, сального. Рот его продолжал раскрываться, шире, еще шире, нижняя челюсть вывернулась, с хрустом ушла вниз. Лицо Алеши потекло каплями воска, кожа забурлила, натянулась барабаном, рот раскрылся до невозможных пределов…
Он издал….звук…. стоя в той же несуразной позе, не сдвинувшись ни на миллиметр, с невообразимо разверстым ртом, он издал…звук…будто отрыгивал что-то…. Изо рта его с бульканьем хлынул поток розовых толстых червей в облаке черной жижи. Лицо его словно взорвалось шевелящейся массой слизких тел, мгновенно покрывших пол вокруг него. Исторгая из себя гниль, он булькал, словно пытался говорить… И не изо рта, но откуда то изнутри, из живота его, будто бы в смерти он приобрел навыки чревовещателя, булькаюзщие звуки сложившись в слова, вытолкнули крик, сплошной ненавидящий вопль, наполненный ядом:
— ТЫЫЫЫЫЫЫИИИИИИИИИ СВЯЯЯЯЯААААЗАААЛАААА МНЕЕЕЕЕЕЕ РУУУУКИИИИИИИИИИИИ!!!!!!!!!!!!!! — вопило то, что было еще недавно ее сыном, — СВЯЯЯЯЯААААЗААААЛАААА МНЕЕЕЕЕ НОГИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИ!!!!!!!!!!!!!!!! МНЕ БОООООЛЬНООООООООООООО!!!!!!!!!!!!!
Она скорчилась в кресле, тихонько поскуливая. Черви, рекою исторгаемые из пасти Алеши теперь устремились к ней, карабкались по ее щиколоткам, заползали в складки платья. Анну била непрерывная дрожь, глаза остекленели, тело корчилось и опадало безвольным манекеном.
Существо посреди комнаты продолжало сверлить ее рыбьими глазами, постепенно теряя четкость очертаний, расстворяясь в лунном свете. Утихали и клокочущие звуки, исходящие из его нутра. Черви, обильно покрывавшие ноги Анны темнели и распадались, хлопьями пепла слетали вниз и исчезали в беспощадном свете луны. — развяяяааааажииииииии!!!!!!!!!!! — донеслось до Анны и призрак исчез.
Некоторое время, она сидела в кресле, не в силах шелохнуться. Пальцы изо всех сил вцепились в подлокотники, сердце бухало, сотрясая все тело, крупные капли пота стекали по лицу. Она стиснула зубы, изо всех сил, до скрипа, не мигая вперила взгляд в то место, где недавно стоял ее сын, а теперь лишь пыль лениво плавала в лунном столбе. Скрюченой птичьей лапой потянулась к настольной лампе, кулаком рубанула по выключателю наполнив комнату рассеянным электрическим светом.
