Могильщики расступились перед нею.
— Разве вы не видите?! — выла она, исступленно царапая гроб, — Разве вы не видите?! Ему больно! Моему сыну БОЛЬНО!!!
Замешательство агента было недолгим. Очевидно, он привык к подобным эксцессам. Поправив галстук, он мигнул дюжим землекопам, и они, также обладая немалым опытом, нежной хваткой оттащили визжащую женщину от гроба. Рядом тут же оказалась бабушка. Обнимая Анну, она что-то сипела, плакала, сопливела в ухо, и это мокрое касание возымело эффект — женщина успокоилась, затихла. Анну трясло… В ее голове верещал похоронный оркестр.
Могильщики вяло подошли к гробу и потащили его к черному жерлу. Дело было сделано. Осталось принести жертву.
Могила приняла свое с влажным, сосущим звуком. Анна безучастно смотрела как первые комья земли барабанят по крышке. Диким ей показалось то, что она даже не попрощалась с сыном, не поцеловала его в эту последнюю секунду.
— Анечка, — наклонилась к ее уху мать, — путы-то Алешеньке развязали?
— Что? — она мутно уставилась на старушку.
— Веревочки с него сняли перед тем как в гроб заколачивать? Положено веревочки снимать…
— Какие веревочки? — слова доходили до нее трудно, — какие…не пойму…
— Ох, доченька, так ведь вязать покойников надо… Путы накладывать…
— А зачем развязывать? — тупо спросила Анна.
— Чтоб к живым не тянулся, — мать перекрестилась, — и за собой не тянул.
— Что….что ты несешь? — Анна не понимала ни полслова из того, что говорила ей старушка. Ощущение того, что в землю закапывают ее, а не сына не проходило, но увеличивалось с каждой секундой.
— Никто моего сына не связывал, — зло бросила она в лицо матери, — Алеша умер. Еще вопросы?
— Что ты, Анечка! — попятилась старушка, — что ты…. Я ведь как лучше…господи…горе то какое!..несчастье, — понурив голову, сгорбившись она выглядела на все двести лет, что было…. почти уместно.
Анна еще некоторое время смотрела как могильщики равняют рыхлую землю…затем, безучастно тряхнув головой, побрела к автобусу. Когда она уже поднималась в салон, где-то вдалеке раздался телефонный звонок. За ним еще один. И еще. Звук ослабевал, уходил вдаль, оставляя болезненное жужжание в ушах. Тряхнув головой, женщина вошла в автобус.
Пожалуй, одним из наиболее отвратительных человеческих обычаев, являются поминки — торжественный обед в честь усопшего. Стол, уставленный яствами, традиционно-обязателные пирожки и сиротливая рюмка водки, покрытая кусочком хлеба в качестве ненавязчивого подношения покойнику не могут не вызывать по меньшей мере удивления. Разговоры, поначалу путанные и смущенные, благодаря влиянию водки становятся все более и более развязными, уходят в область воспоминаний, непосредственно связанных с покойным, а порой и вовсе с ним не связанных, слезы постепенно уступают место неуверенным поначалу улыбкам, и вот, глядишь, за столом кто-то суетливо захихикал, зажимая рот нетрезвой рукой, кто-то потихоньку рассказал анекдот под неплохую закуску, кто-то филосовски изрек, что ТАМ все намного лучше и уж точно не так как здесь, и разговор загорелся, заалел налитыми глазами.
