, в результате чего окажется в земле. Его будут трогать чужие руки, одевать в костюм-ведь это смешно-восьмилетний мальчуган в деловом костюме — его ногти покроют бесцветным лаком.
Ритуал.
Внезапно мир качнулся и полыл вокруг Анны разноцветными бликами. В ту же секунду зазвонил телефон.
Анна повернула голову в сторону черного аппарата и мгновенно поняла, что именно она услышит, сняв трубку. Голос, безликий и насмешливый, потребует Алешу, потребует гулким приказом и она не посмеет отказать. Она…
— Алло?
Это была мама. Ее мама, Алешина бабушка. Так получилось, что в долгом списке людей, которым предстояло узнать о смерти Алеши, ей было уготовано первое место.
Разговаривая с матерью, Анна была поразително спокойна. Будто бы что-то ушло из ее души, оставив лишь оболочку, будто бы сама она была мертва, как и ее сын, и мертвая разгваривала с живыми, сообщала им о своей и его гибели.
После звонка матери телефон не замолкал ни на секунду. Смерть притягивает. Звонили родственники, близкие и не очень, знакомые, друзья. Многие были осведомлены о болезни Алеши — с ними Анна монотонно делилась печальными новостями, равнодушно выслушивала маловнятные соболезнования и клала трубку, с уверенностью ожидая новых звонков. Звонили и те, кто ровным счетом ничего не знал-этим Анна докладывалась с призрачным удивлением, ей было сложно понять, что двигало ими в стремлении позвонить именно сейчас. Так полагается. Сначала умирает ребенок. Потом взрослые созваниваются и обсуждают это событие, сопливо выражая жалость по поводу столь безвременной кончины. В этом есть что-то неестественное, паскудное — так коршуны слетаются над гниющим трупом.
Звонок. Еще один.
Рука тянется к трубке.
— Мне нужно поговорить с Алешей… — в трубке помехи, скрежет. Анне показалось, что она слышит звуки древнего радиоприемника, вопиющий веселенький шансон на фоне хрустящей пустоты. Голос въелся в сознание, пробуждая ее к жизни.
— КТО ЭТО? — закричала она в трубку. Тот же голос, те же интонации, только теперь в нем ощущалось торжество.
— Алееееешенька бооооолеееен! — врезалось в ее ухо, — Алешенька в реанимации! Какое НЕСЧАСТЬЕ!
В трубке завыло, звуки шансона внезапно усилились до невозможного писка, помехи забили собою трубку, ватой ударилась о барабанные перепонки волна звука, трубка вырвалась из ослабевшей разом руки и упала на ковер с густым хлопком. В эту самую секунду Анна внезапно осознала, что мальчик ее Алеша мертв и все происходящее уже никак не повлияет на его дальнейшую судьбу. Волна горя обрушилась на нее без предупреждения, всецело покоряя сознание. Более она не спала.
