— Желаю вам не повредить при падении прыщики, ваше величество, — дерзко отвечал рыцарь.
— Что это за шпинат у вас на щите нарисован? — спросил Ричард, имея в виду изображенные на гербе де Баррэ листья дуба.
— А у вас, я вижу, дрок, эн Плантаженё? — еще более ехидно сощурился противник, — Говорят, ягоды дрока хорошо помогают от глистов, не так ли?
На сем приветствие окончилось. Полыхая гневом, Ричард отъехал на положенное расстояние, развернул коня, опустил забрало, взял у оруженосца Гийома тяжелый длинный ланс с длинным древком, выкрашенным в белый цвет и увитым алою лентой. Наконечник, как и полагалось для турнирного копья, имел форму полураскрывшегося трехлепесткового цветка. Наступило затишье, взорвавшееся внезапным грохотом барабана, призывающим — вперед!
Ричард пришпорил коня и во весь опор понесся на соперника. Удар! Все перевернулось, весь мир опрокинулся… Падая, Ричард все же успел сосредоточиться и удачно приземлиться на загривок. В шее что-то хрустнуло, но сильной боли не последовало. Некоторое время он лежал на спине и не мог вдохнуть в себя воздух. «О, где ты, смерть?!» — прогудело из глубин его души. Но смерти не было. Он наконец вдохнул, простонал и резко поднялся на ноги.
Король Франции стоял, радостно улыбаясь и помахивая рукой своим воинам, которые громко ликовали. Подданные Ричарда угрюмо взирали на своего поверженного властелина. Надо было что-то делать. Вдруг Ричард широко улыбнулся, потом захохотал, потом запел:
Несчастный рыцарь Уино
С коня своего слетел.
И Ричард-король опозорен, но
Уино ведь того не хотел.
И как бы то ни было, Уино,
Ричард тебя простил.
Он чуть не подох от обиды, но
Опомнился и остыл.
Ликует лилия, Уино,
Победой своей горда…
Жаль, в битвах люди ее — хм! Но…
А Ричард берет города!
Теперь наоборот — все подданные короля Англии взревели от восторга, а рыцари Филиппа-Августа заскрежетали зубами от обиды.
— Вы целы, ваше величество? — в тревоге подскочил к Ричарду коннетабль Робер де Шомон.
— Как новенький, — отвечал король Львиное Сердце.
— Да здравствует король! — вопили английские, гасконские, нормандские, аквитанские глотки, будто не Гийом де Баррэ вышиб из седла короля Англии, а король Англии одолел церемониал-рыцаря.
— Как видишь, Филу, наш договор полностью вступил в действие, — со смехом сказал Ричард, подойдя к Филиппу-Августу. — Мы разделили поровну славу нынешнего турнира.
И турнир закончился миром и пиром. Правда, король Франции недолго пировал вместе с королем Англии, вскоре увел своих людей в свой лагерь, не дожидаясь, когда Ричард «увидит Бога».
