— Да, но вот что хорошо: поскреби любителя позадирать людей, и обнаружишь труса. Обычно даже не очень далеко от поверхности. Тут есть люди, которых он боится, и вышло так, что один из них — я. Я ему уже разбивал нос и, не задумываясь, разобью еще раз. Я только хочу сказать, что если настанет день, и тебе захочется вздохнуть свободно, я тебе в этом помогу.
— Можно я кое-что спрошу насчет него?
— Валяй.
— Почему он всегда в перчатках?
Лэйн засмеялся, нахлобучил котелок и сдвинул набекрень, как всегда.
— Псориаз. У него все руки как в чешуе, во всяком случае, он так говорит; сам я и не помню, когда в последний раз их видел. Говорит, без перчаток он их расчесывает до крови.
— Может, он от этого такой злой.
— Скорей наоборот: плохая кожа от плохого характера.
Он постучал по виску.
— Голова управляет телом, вот как я считаю. Ладно, Джонси, давай за работу.
Подготовив «Колесо» к зимней спячке, мы перешли к системе орошения. К тому времени, как мы прочистили трубы сжатым воздухом и напоили водостоки несколькими галлонами антифриза, солнце уже заходило за деревья к западу от парка, а тени удлинились.
— На сегодня достаточно, — сказал Лэйн. — Более чем. Давай я подпишу твою карточку.
Я стукнул пальцем по часам, которые показывали всего лишь пятнадцать минут шестого.
Лэйн улыбнулся и покачал головой. — Я с чистой совестью напишу тебе шесть — ты сегодня переделал работы часов на двенадцать, пацан. По меньшей мере.
— Ладно. Но не называйте меня пацаном. Это он так меня называет. — Я махнул головой в сторону «Дома страха».
— Я запомню. А теперь давай карточку и уматывай.
К вечеру ветер немного поутих, но все равно был довольно свежим, когда я направился по пляжу домой. Во время таких вечерних прогулок мне нравилось наблюдать за своей длинной тенью на волнах, но в тот вечер я в основном смотрел себе под ноги. Я жутко устал. Мне лишь хотелось купить сэндвич с ветчиной и сыром в «Булочной Бетти» да пару банок пива в «7-11» по соседству. Поднимусь с ними в свою комнату, сяду на стул у окна и буду за едой читать Толкиена. Меня ждали «Две башни».
Поднять глаза меня заставил крик мальчика. Ветер дул в мою сторону, и голос я услышал отчетливо.
— Быстрее, мам! У тебя почти пол… — Тут он зашелся кашлем.
А потом:
— У тебя почти получилось!
Мама сегодня была на пляже, а не у себя под зонтиком. Она бежала в мою сторону, но меня не видела, потому что смотрела на воздушного змея, которого держала у себя над головой. Бечева от него тянулась к мальчику, сидевшем в своем кресле-коляске на краю пандуса.
