— Эта штука пробудила к жизни участки моего мозга, спавшие лет с трех.
— Ага, точно. А как насчет тех, что она убила? — спросила Эрин.
Дальше наш путь лежал через «Наклонную комнату» и зал с игральными автоматами, где подростки играли в пинбол и скибол. Эрин некоторое время следила за игроками в скибол, неодобрительно хмурясь и скрестив руки на груди.
— Разве они не знают, что эта игра — сплошное надувательство?
— За этим сюда и приходят, — ответил я. — Надувательство — часть аттракциона.
Эрин вздохнула.
— А я-то думала, что циник у нас Том.
В дальнем конце зала, под светящимся зеленым черепом, висела табличка со словами «ВПЕРЕДИ — ДОМ СТРАХА! ВНИМАНИЕ, БЕРЕМЕННЫЕ ЖЕНЩИНЫ И РОДИТЕЛИ С МАЛЕНЬКИМИ ДЕТЬМИ МОГУТ ВЫЙТИ ЧЕРЕЗ ДВЕРЬ СЛЕВА!»
Мы зашли в вестибюль, наполненный эхом записанных на пленку криков и жутковатых смешков. В пульсирующем красном свете виднелся стальной рельс, ведущий в черный тоннель. В тоннеле мерцали огни, из его глубины доносились рокот и другие крики — не записанные на пленку, а живые, настоящие. С того места, где мы стояли, они не звучали такими уж радостными — но, наверное, людям внутри было весело. По крайней мере, некоторым из них.
К нам вышел Эдди Паркс, смотритель «Дома страха» и босс «Бригады доберманов». На нем были перчатки из сыромятной кожи и старая, выцветшая от времени пёсболка (тем не менее, она окрашивалась багрянцем всякий раз, когда вспыхивал красный свет).
— Что, выдался скучный денек? Много свободного времени? — он пренебрежительно хмыкнул.
— Просто хотим взглянуть, как поживают остальные, — ответил Том.
Эрин улыбнулась Эдди своей самой очаровательной улыбкой, но он на нее никак не отреагировал.
— Трое в один вагончик, полагаю. Так?
— Да, — подтвердил я.
— Да так да. Но помните, что на вас правила распространяются точно так же, как и на всех прочих. Держите свои долбаные руки в вагончике.
— Дасэр! — ответил Том и отсалютовал. Эдди посмотрел на него, как, должно быть, энтомолог смотрит на новый вид насекомого, и побрел к трем рычагам управления, торчащим из невысокого подиума. Рядом находились несколько кнопок, освещенных низко висящими (чтобы их не такой уж пугающий свет был не так заметен) лампами на шарнирных кронштейнах.
— Каков милашка, — пробормотал Том.
Эрин взяла меня под левый локоть, а Тома — под правый.
— Он хоть кому-то нравится?
— Нет, — ответил Том. — Даже собственной бригаде. Двоих из нее он уже успел уволить.
Постепенно подтянулись остальные участники нашей группы. Из тоннеля появился состав со смеющимися «кроликами» (плюс несколько рыдающих малышей, чьим родителям следовало бы прислушаться к предупреждению и выйти в зале игровых автоматов), и Эрин спросила одну из девушек, было ли ей страшно.
