Сорвав шелковый шарф с головы, она обнажила седеющие волосы. Склонившись, она выдернула несколько волосков из бледно-розовой кожи и бросила их перед дочерью.
— Как твоя мать, я требую, чтобы ты последовала моему совету!
Вцепившись еще в несколько прядей, она собралась вырвать и их. Смотреть на это было жутко.
— Ах-ах, матушка, прекратите! — вскрикнула Пери, хватая ее за руки и оттягивая их от головы.
Дака позволила отвести прочь свои пальцы:
— Дитя мое, на этот раз я не дам себя разубедить. Все, о чем я тебя прошу подумать, — это список женихов. Если никто не по сердцу, просто скажи. Но если попадешь в беду, срочное замужество может спасти тебя. Я не встану с этой подушки, пока не получу твое согласие.
Снаружи донесся призыв к полуденной молитве. День был на исходе.
— Пери, не будь такой упрямой. Времена меняются, должна измениться и ты.
— Наоборот, матушка. Другие женщины луноподобны, хнычущи и уступчивы. Но не я.
— Прошу тебя, дитя. Молю. Как женщина, давшая тебе твое первое молоко, я имею право заявить свою волю.
Пери тяжело вздохнула; мать выложила довод, который не сможет отклонить ни один ребенок.
— Ну хорошо, если тебе так нужно, однако не делай это публичным действом.
— Почему же нет?
— Потому что это мой последний выбор.
— Дитя мое, какая ты странная! — раздраженно протянула мать. — Что за женщина, которой не хочется замуж!
Пери отвернулась:
— Ты не поймешь — твоя кровь лишена этого.
— Ой-ой-ой! — сказала мать. — Я никогда не выдавала себя за особу царской крови, как ты. Но скорее всего, твоя кровь и виной всем твоим причудам по сравнению с другими женщинами.
— Возможно, — отвечала Пери тоном, означавшим конец, словно захлопнувшаяся дверь. — Матушка, я хотела бы просидеть с тобой весь день, но сейчас лучше позволь мне вернуться к моей работе.
— Тебе позволено, — отозвалась Дака, с усилием поднимаясь. — Но не забудь: защищать тебя — мое право. Сохраняй это в сердце, даже если тебе не нравится выбранный мною для этого способ.
— Конечно, матушка, — смягчилась Пери. — Остаюсь твоей преданной дочерью.
Дака прошествовала к дверям с гордостью старого израненного воина, наконец-то победившего в долгом сражении.
Пери покачала головой и вздохнула:
— Надежда вновь затрепетала в ее сердце!
— Повелительница, неужели вы никогда не выйдете замуж? — спросил я, надеясь, что так оно и есть.
— Только Бог это знает, — рассеянно отвечала она. — Правда в том, что я не слишком об этом задумываюсь, а вот моей матушке это дает занятие. Теперь давай вернемся к нашим планам, пока еще не слишком поздно.
