Где же приверженцы Хайдара? Почему они не вышли поддержать своего нового шаха? Я поспешил туда, где стоял дом его дяди, хана Хакабери, но не обнаружил никакого движения, потом безуспешно стучал в ворота нескольких других союзников, пока не добрался до дома Хоссейн-бега-остаджлу. Большой отряд людей, вооруженных саблями и луками, собрался у него во дворе. Я поклонился воину с алевшим на щеке шрамом, разглядев такой же алый колпак в его чалме, означавший кызылбаша, верного Сафавидам.
— Отчего задержка?
Он насупился:
— Ты кто такой?
— Я служу при гареме.
— Полумужик!
Он потер свой пах, будто уверяясь, что его мужское достоинство на месте. Сжимая рукоять сабли, он отошел к своим соратникам, будто опасаясь, что может заразиться моим состоянием. Хотел бы я посмотреть, как он поведет себя под кривым и длинным ножом оскопителя, — тогда мы бы узнали, кто храбрее.
Воин на улице рассказал сплетню, что Исмаил вошел в город с тысячью человек. Сторонники Хайдара отложили штурм дворца, боясь резни.
— Но как Исмаил мог добраться так быстро?
Он пожал плечами и ткнул пальцем в сторону Хоссейн-бега, взбиравшегося на лошадь:
— Бег решил, что это вранье.
Хоссейн-бег скомандовал сбор, и остаджлу зашагали к северным вратам дворца. Воины других племен выбегали на улицу из ближних домов, пока их не собралось больше тысячи. Пыль стояла такая, что вышедшие посмотреть начали кашлять и отхаркиваться. Схватка между сторонниками Хайдара и Исмаила была делом времени, и при мысли, каковы могут быть в бою эти жестокие кызылбаши, моя кровь обратилась в уксус.
Марьям успокаивала Пери — это я увидел, входя. Волосы царевны расчесывались, пока не заблестели черным шелком под белой шалью, и она переоделась в черное шелковое платье, вышитое золотыми квадратами, сделавшее ее выше и стройнее. Серьги, золотые полумесяцы с бирюзой, были подарком отца. Пока меня не было, она написала несколько писем, на серебряном подносе дожидавшихся гонца. В глазах было больше тревоги, чем прежде.
— Наконец-то! — сказала она, когда меня ввели. — Какие новости?
— Повелительница, — прохрипел я, — тысячи воинов Хайдара двигаются ко дворцу, предводительствуемые Хоссейн-бегом…
— Да сохранит нас Бог! — испуганно ахнула Марьям.
— Их довольно, чтоб одолеть таккалу? — спросила Пери.
— Полагаю, да.
Пери вскочила:
— Мне надо попросить дядю задержать их.
Интересно, почему она так внезапно решила, что это следует сделать?
— Повелительница, что произошло?
