— Полин, ты точно придешь в понедельник? — вдруг смущенно спросила подруга.
Я кивнула как можно убедительнее.
— Приходи, там знаешь как интересно! Мы берем шефство над детским домом, в следующую субботу пойдем к ним с подарками. А на втором курсе будем тестировать старших детдомовцев, как настоящие психологи! — она мечтательно выпустила вверх ровное кольцо дыма.
— Ну, до настоящих психологов нам еще далеко. Какой там от нас толк? — удивилась я.
— Как какой? А наш огромный жизненный опыт? Ты, например, научишь их как в 18 лет выскочить замуж за красавчика-спасателя! — рассмеялась Надька, и я тоже вслед за ней. Атмосфера немного разрядилась. А когда подруга собралась уходить и Саймон предложил довезти ее до дома, она и вовсе расцвела.
Они уехали, а мы с Александрой отправились на «наш» пляж — на этом кусочке берега, огороженном скалами, кроме нас троих никто не бывал. Уже вечерело. Море начинало светиться нежным молочным светом, который бывает только в сентябре. Мы уселись на огромный валун, как на трон. Небольшие волны набегали и останавливались в сантиметре от наших сандалий. Хотелось закрыть глаза и замереть, слушая шум волн и крики чаек. Но спокойствие продлилось всего несколько минут: Александра схватила меня за руку и требовательно спросила:
— Полин, ну как?
Она задавала мне этот вопрос в последнее время уже раз двадцать — ей нетерпелось узнать, когда Саймон станет человеком. Похоже, морской казалось, что забеременеть и родить ребенка — сущий пустяк. И я просто из вредности ничего не предпринимаю.
— Никак. — сообщила я — Тут тоже не получается по щучьему велению…
— Я так и знала. Вы все делаете не по правилам!
Я даже закашлялась от неожиданности. И почувствовала, как кровь прилила к щекам: я не была готова обсуждать эту тему с кем-либо. Многие девушки легко и просто рассказывают подругам о том, как «ночью все было прекрасно», но я скорее предпочла бы умереть, чем говорить об этом.
— Вообще-то у нас в седьмом классе были уроки полового воспитания. — нехотя сообщила я.
— Н-да? И вас там учили, как забеременеть от морского? — с ехидством произнесла Александра.
Я повернулась к ней, чувствуя, что щеки уже не просто горят, они пылают как мамины красные абажуры. Зато Александра вся так и сияла. Несомненно, это был момент ее торжества. Порой мне казалось, что не все человеческие чувства ей недоступны. Добыв неведомыми путями важную информацию, морская радовалась как ребенок.
