Стоя в воде у бортика, я поддерживала Адриана, который вертелся как уж, стараясь освободиться от моих рук. Малыш родился всего месяц назад, а уже мог сидеть и ползать. Но я до сих пор не решалась отпустить его плавать в бассейне одного.
Резкий звук заставил меня вздрогнуть: что-то ударилось о купол. Я вышла из воды, бережно держа Адриана на руках, подошла к прозрачной пластиковой стене и посмотрела вниз. В темном дворе освещались только узкая змейка садовой дорожки, усыпанная белым гравием. Около входа в дом, задрав голову, стоял Саймон. Я помахала любимому и спустилась вниз.
Вместе с Саймоном в дом проник запах прелой листвы и осенней свежести. На рукаве его джинсовой куртки золотым погоном лежал влажный кленовый лист. Саймон взял Адриана из моих рук и нежно поцеловал. Малыш потянул ручонки к отцу и улыбнулся. Я поймала себя на том, что и мой рот непроизвольно растягивается в улыбке. Мы присели на диване в холле. Саймон прижал Адриана к груди, и тот медленно сомкнул веки, устроившись на крепких руках как птенец в уютном гнездышке.
Я осторожно взяла Адриана и отнесла в кроватку. Любимый, наконец, обнял меня, я замерла, прижавшись щекой к его влажной от дождя джинсовке. Я могла бы стоять так вечно, но Саймон быстро отстранился.
— Завтра приедет Александра. — сообщил он.
— Наконец-то! — обрадовалась я.
— Она приедет помочь тебе с Адрианом, пока меня не будет. Я собираюсь на конференцию в Питер — не надолго, всего на два дня.
— Это …необходимо? — спросила я.
— Конечно, нет. Я могу отказаться. Но мне очень хочется поделиться с коллегами результатами наших с Жанной опытов, услышать их мнение…
— Жанна тоже едет? — ноги стали ватными, руки вспотели.
— Да. Она же принимала большое участие в работе, ей тоже хочется похвалиться достигнутым…
Я тихо вздохнула и присела на диван. Вот что теперь заботит его! Слава. Признание. Общение с коллегами. Мне стало грустно, как будто в душе кто-то задернул темные шторы…
— У меня есть один вопрос…
— Говори. — мягко попросил Саймон, поднимая мою голову и внимательно заглядывая в глаза.
Несколько мгновений я собиралась с мыслями.
— Теперь… — я помедлила, подбирая слова. — Что теперь ты чувствуешь к Жанне? Я имею в виду: тебе по-прежнему безразлично, когда она проявляет внимание к тебе? Или… Ты ведь сейчас все по-новому переживаешь…
Саймон быстро взглянул на меня, словно вопрос застал его врасплох. Было видно, что он подбирает в уме слова.
— Я вижу ее ухаживания … — начал он, словно нанизывая найденные слова на невидимую тонкую нить. — Раньше я не задумывался об этом. Но теперь, когда ты спросила, я понял: мне это приятно! — беззаботная мальчишеская улыбка сверкнула на его лице, но тут же померкла. — Полина, я столетия жил словно в глухом бункере, без яркого солнечного света, без ароматов, живых звуков — одним словом, без эмоций. А теперь на меня обрушилась волна новых ощущений! Я не успеваю привыкнуть к одному, как меня валит с ног другое! Но мне кажется, я справлюсь с этим…
