Пинежский опоздал на сорок минут. Но когда он вихрем вырвался на сцену, задние ряды взвыли от восторга, мигом забыв про томительное ожидание. Певец был ярко накрашен, на нем был костюм пирата, придававший его гламурной красоте что-то брутальное. Я оглянулась в зал и увидела десятки счастливых девичьих лиц. Казалось, фанатки находятся в трансе: они блаженно покачивались в такт песням, не отрывая остекленевших глаз от кумира. Если бы прямо сейчас на них рухнул лепной потолок, они, наверное, продолжали бы свое зачарованное движение под грудой извести и досок. Лишь Александра следила за своим избранником цепким взглядом охотника. Она была похожа ни хищника, готового к прыжку. Толстые дядьки ворочались в креслах, кашляли, сопели, стараясь привлечь ее внимание. Но ее головка с гладко зачесанными волосами, поворачивалась за Пинежским как подсолнух за светилом. Вот, наконец, Пинежский исполнил на бис свой хит: «Любовь на голову свалилась» и задние ряды пришли в движение. На последних аккордах песни девушки разом вышли из транса и ринулись к выходу. В дверях мгновенно образовалась давка. Негодующие крики фанаток утонули в аплодисментах — Николай раскланивался. Александра дернула меня за руку:
— Пошли!
Но не тут-то было! Толстые дядьки с соседних кресел никуда не спешили. Один из них перекрыл проход своим огромным пузом. Оглаживая черные тараканьи усы, он сообщил нам, что весь концерт смотрел не на сцену, а на своих прекрасных соседок. Неожиданно посреди фразы толстяк застыл соляным столбом. На лице у него был написан ужас. «Так-то, дружок, не забывай: если пошевелишься, под ногами у тебя взорвется мина.» — пробормотала Александра, обходя незадачливого поклонника. — «Внушение — лучшее оружие против дураков!» — сообщила она мне.
Когда мы вырвались, наконец, из зала, Александра потянула меня к лестнице:
— Гримерка на втором этаже! — крикнула она, устремляясь вверх.
Но неожиданно навстречу нам вывалила толпа фанаток. Они с визгами бежали к выходу. Александра схватила за локоть девчонку в розовых гетрах выше колена.
— Куда все бегут?
— К машине! Он ушел через черный ход и сейчас уезжает!
— Черт! — завопила морская и мы кинулись к выходу. На улице стеной лил дождь, свет фонарей отражался в огромных лужах. Мы кинулись с толпой девчонок за угол здания. В считанные секунды мы промокли насквозь, мое черное платье стало тяжелым, подол волочился по земле.
— Коля! Я люблю тебя! — вдруг раздался отчаянный крик.
