разумеется, нет), но не собирался упускать из виду этого Иуду, обрекающего людей на смерть. Однажды упустил, потому что над полем поднялась луна, раздутая и оранжевая. «
Она выглядит беременной», — подумал Кэл, а когда перевел взгляд с неба на землю, Тобин исчез. Кэл заставил уставшие ноги бежать, рванулся сквозь траву, наполняя легкие воздухом, чтобы закричать, и вдруг необходимость раздвигать траву руками отпала. Он выскочил на поляну, настоящую поляну, а не участок примятой травы. И в центре этой поляны выпирал из земли огромный черный камень. Размером с пикап и разрисованный пляшущими человечками. Белые, они, казалось, плавали. Они, казалось,
двигались.
Тобин стоял рядом с камнем, потом протянул руку и коснулся его.
Он дрожал — не от страха, подумал Кэл, а от удовольствия.
— Ну до чего же хорошо. Подойди, Кэл. Попробуй сам. — И призывно махнул рукой.
Кэл шагнул к камню.
Какое-то время выла сирена автомобильной сигнализации, потом смолкла. Звуки входили в уши Бекки, но не добирались до мозга. Она ползла. Проделывала это, не думая. Всякий раз, когда новая схватка скручивала ее, останавливалась, прижимаясь лбом к мокрой земле, с поднятой к небу задницей, как правоверный мусульманин, салютующий Аллаху. Когда схватка проходила, она ползла вновь. Вымазанные грязью волосы шлепали по лицу. Вытекающее вымочило ноги. Она чувствовала, как что-то вытекает, но не думала об этом, как не думала об охранной автомобильной сигнализации. Слизывала воду с травы, когда ползла, поворачивая голову из стороны в сторону, высовывая язык как змея. Проделывала это, не думая.
Поднялась луна, огромная и оранжевая. Бекки повернула голову, чтобы взглянуть на нее, и в этот момент ее скрутила самая сильная схватка. Скрутила и никак не уходила. Бекки упала на спину и сдернула шорты и трусики. И те, и другие пропитавшиеся темным. Наконец, пришла ясная и четкая мысль, сверкнула в голове молнией: «Ребенок!»
Она лежала в траве на спине, с окровавленной одеждой на лодыжках, с разведенными коленями, прижав руки к промежности. Что-то склизкое ползло между пальцами. Пришла парализующая схватка, с ней что-то круглое и твердое. Череп. Его округлость идеально вписалась в ладони. Джастин (если девочка) или Брэдли (если мальчик). Бекки лгала всем, будто еще ничего не решила: с самого начала знала, что никому не отдаст младенца.
Она попыталась крикнуть, но с губ сорвался едва слышный стон: «А-а-а-а-х-х-х-х» Луна таращилась на нее налитым кровью драконьим глазом. Она тужилась, как могла, живот напоминал доску, зад вдавился в чавкающую землю. Что-то оторвалось. Что-то выскользнуло. Что-то прибыло ей в руки. Внезапно она почувствовала, что внутри пусто, так пусто, но зато в руках всего так много. В красно-оранжевом лунном свете она подняла младенца, который вышел из ее тела, подумав: «Все нормально, женщины всего мира рожают в поле».
