Так говорил Николай, хотя дома, скорее всего, у него состоялось выяснение отношений с супругой.
Нина училась уже на третьем курсе, когда открылась правда. В их ленинградскую квартиру вошел красивый мальчик лет двенадцати. Бросился на шею отцу.
А потом обернулся к Нине:
— Тетя, отдайте моего папу! Если хотите, я встану перед вами на колени…
Нина тогда убежала из дому, ничего не взяв с собой. Как она страдала, как ей хотелось увидеть любимого! Но Николай звонил, а она — услышав его голос — клала трубку. Не могла простить такой жестокий обман. Хоть и ночи не спала, мучилась, любила.
Но может быть, он хотел с ней встретиться, чтобы просто разделить вещи? Мама потом говорила нам:
— Будете расходиться, смотрите, не сделайте, как Ниночка — заберите хотя бы свою одежду.
Однако учение сестра не бросила. Перешла жить на частную квартиру, и сказала маме:
— Помогать мне не надо. Я буду получать повышенную стипендию. На кашу и чулки хватит, а больше мне ничего не нужно.
Нина приехала в Сталинград, уже окончив институт с отличием.
Помню, было очень жаркое лето, мы не вылезали из Волги. А Нина бедная, сидела в комнате, и готовилась сдавать экзамены в аспирантуру. Она поступила, блестяще защитила диссертацию, и навсегда осталась в Ленинграде.
Осуществилась ее мечта. Сестра ведь в первый день, едва ступив на ленинградскую землю, дала клятву, что этот город никогда не покинет. Так и получилось. Ее направили на работу в научно-исследовательский институт. Позже она вышла замуж. Он был инженером, заместителем директора Кировского завода.
Еще Нина окончила вечернее отделение университета искусств. Училась с упоением. С ней невозможно было ходить в Эрмитаж. Приедешь в Ленинград — хочется побегать по магазинам, купить мальчишкам рубашки. А Эрмитаж, я не знаю, его за десять лет можно обойти или нет… Там столько залов…. Я всегда старалась присоединиться к экскурсионной группе. Гид кратко рассказывал о каждой картине, и мы шли дальше. Но если я была с Ниной… Вот на полотне изображены запорожцы… у одного из кармана виднеется кончик красного платка. И Нина два часа читает мне лекцию, что это означает. Я уже стоять не могу — голова кружится, а она с таким вдохновением говорит…
А не дай Бог попадешь в зал, где бабочки… Нина расскажет все — и где они выводятся, и как зарождаются…
Помню, она потом жаловалась маме, какое у меня было лицо во время ее рассказа. Говорила с чувством: «Вот что значит — Лида воспитывалась на улице! Ты бы видела ее безразличие к искусству! Меня это прямо убивало!»
