Евгений тотчас на свиданье
Стремглав по почте поскакал
И тут заранее зевал,
Приготовляясь, денег ради,
На вздохи, скуку и обман
( И тем я начал мой роман ).
Здесь временная перестановка подчеркнута» .
Такие перестановки отдельных частей романа и внутри них характерны и для Стерна, и для Пушкина. Например, Йорик – в «Тристраме Шенди» это альтер эго самого Стерна – в XII главе первого тома умирает, и в то же время он жив на протяжении всего романа, вплоть до заключительного абзаца. Пушкин в начале романа отправляет своего героя, Евгения Онегина, в деревню из Одессы, то есть в момент, когда тот путешествует по России, – а описание самого путешествия («Итак, я жил тогда в Одессе…» ) выносит в конец романа, за комментарии.
2. «Посвящение напечатано на 25 странице, – отмечает Шкловский, – причем автор замечает, что оно противоречит трем основным требованиям…» .
В самом деле, Стерн : «Я утверждаю, что эти строки являются посвящением, несмотря на всю необычайность в трех самых существенных отношениях: в отношении содержания, формы и отведенного ему места…» Добавим, что «Предисловие автора» Стерн поместил в 64-й главе (XX главе третьего тома) со словами: «Всех моих героев сбыл я с рук: – – в первый раз выпала мне свободная минута, – так воспользуюсь ею и напишу предисловие ».
Пушкин помещает вступление в конец седьмой главы , выделив его курсивом, причем в последних строках сходным образом «объясняет запоздалость» вступления и тоже иронизирует по поводу классицизма:
Пою приятеля младого
И множество его причуд.
Благослови мой долгий труд,
О ты, эпическая муза!
И, верный посох мне вручив,
Не дай блуждать мне вкось и вкрив.
Довольно. С плеч долой обуза!
Я классицизму отдал честь:
Хоть поздно, а вступленье есть . (Гл. 7, LV )
3. «Стернианским влиянием объясняется и то, что “Евгений Онегин” остался недоконченным , – полагает Шкловский. – Как известно, “Тристрам Шенди» кончается так:
“Боже, воскликнула моя мать, о чем вся эта история? О петухе и быке, сказал Йорик, о самых различных вещах, и эта одна из лучших в этом роде, какие мне когда-либо приходилось слышать…”
Так же кончается “Сентиментальное путешествие”: “Я протянул руку и ухватил ее за…”
Конечно , – продолжает Шкловский, – биографы уверены, что Стерна постигла смерть в тот самый момент, как он протянул руку, но так как умереть он мог только один раз, а не окончены у него два романа, то скорее можно предполагать определенный стилистический прием»
