Мстители. Поступь рока | страница 4
Хеймдалл, распростертый на полу и погибающий от смертельной раны, но еще живой, чего, к счастью, никто из «детей» Таноса пока не заметил, мрачным взглядом окинул кровавое месиво на палубе. Асгардцам еще не приходилось сталкиваться с таким врагом, как Танос. Хеймдалл понимал: нужно что-то предпринять, пока не поздно. Собрав остатки сил, он потянулся к любимому мечу, Хофунду. Последние вздохи давались ему с трудом, он прерывисто втягивал воздух. Охваченный болью, Хеймдалл закрыл свои всевидящие глаза и произнес:
– Всеблагие отцы, да прольется сквозь меня поток магии в последний раз.
Ладонь, сжимавшая рукоятку меча, засветилась. Не успели Танос и его «дети» обернуться, как все помещение искореженного корабля заполнил радужный свет Биврёста. Свет принял форму туннеля и окутал неподвижную фигуру Халка. Зеленый исполин растворился в сиянии и вырвался сквозь стены погибающего «Старейшины» в открытый космос. В темноте за пределами корпуса корабля Биврёст изогнулся и со скоростью света понес Халка через галактику. Хеймдалл обмяк. Теперь он был спокоен: Халк спасен.
Танос повернулся к Хеймдаллу. Асгардец понимал, что самому ему надеяться не на что. Хранитель Биврёста осуждающе смотрел на подходящего к нему Таноса.
– Не стоило этого делать, – отчеканил Танос, схватив копье Корвуса Глефы, выглядевшее весьма грозно. Хеймдалл в последний раз встретился взглядом с Тором, которому оставалось лишь беспомощно наблюдать, как Хеймдалл вновь смотрит на Таноса, а тот заносит копье над ослабевшим и беззащитным асгардцем. Во взгляде Хеймдалла не мелькнуло ни страха, ни сомнения. Танос с силой вонзил копье ему в грудь.
– Нет! – яростно завопил Тор, пытаясь вырваться из металлических оков. Танос вонзил копье еще глубже в безжизненное тело, и голос Тора задрожал от гнева. – За это... ты поплатишься... жизнью, – прошипел он.
Но сколько бы Тор ни напрягал свои мускулы, путы никак не поддавались. Он заметил, как Эбеновый Зоб еще раз взмахивает рукой. По лицу его ударил еще один кусок металла, закрыв рот и приглушив слова до мычания.
– Потише, – с издевательским прищуром попросил его Страж.
Затем Эбеновый Зоб шагнул к Тессеракту. С благоговейным трепетом он взял в руки куб, способный лишь отголоском своего могущества сводить с ума и заполнять туманом головы существ со слабой волей. Но Зоб давно смирился с мыслью, что во всей Вселенной настоящей силой обладает лишь его хозяин и приемный отец, которому он и преподнес Тессеракт.